Главная » Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона


17:06
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
Пастораль
Пастораль I. Пастораль или пастушеская поэзия – так наз. особый вид поэзии, где в качестве героев выступают пастухи и пастушки. Древнейшим образчиком П. считаются идиллии греческого поэта Феокрита, жившего в III в. до Р. Хр. Пасторальная тенденция, т. е, желание противопоставить шумную и суетную жизнь больших городов простой и близкой: к природе жизни пастухов, пробивается однако, у Феокрита довольно слабо; он изображает своих героев людьми грубыми и необразованными, а жизнь их – исполненной лишений и далеко не завидной. Феокриту подражали греческие поэты александрийской эпохи Бион и Мосх и римский поэт Виргилий, эклоги которого проникнуты не только пасторальной, но и политической тенденцией: главной их целью было прославление Августа. К I в. по Р. Хр, относится новелла греческого софиста и философа Дюна Хризостома. Хотя в этой новелле действующими лицами являются не пастухи, а охотники, тем не менее пасторальная тенденция выступает весьма ярко. Автор показывает, что деревенские бедняки не только счастливее, но и щедрее, добрее к ближнему, чем утопающие в роскоши городские богачи. Под влиянием новеллы Диона был написан знаменитый пастушеский любовный роман «Дафнис и Хлоя», приписываемый греческому писателю IV в. по Р. Хр. Лонгу. Древнейший памятник пасторальной поэзии на Западе Европы – «Амето», Боккаччио (1340); это нечто среднее между романом и драмой. Элемент античный – нимфы, дриады, поэтические состязания пастухов и т. п. – сливается здесь с элементом христианско-аллегорическим, возникшим под влиянием Данте и превратившим здоровую юношескую любовь Амето в идеальное поклонение и спиритуалистический восторг. Хотя в Амето описывается быть пастухов и охотников, но простая жизнь не противополагается жизни искусственной, городской. Наоборот, пасторальная тенденция сквозит в каждой строчке «Аркадии» Саннацаро (1541). Автор откровенно высказывает ее в предисловии, уверяя читателей, что лесные птицы, щебечущие в тени зеленых листьев, более пленяют наш слух, чем их городские сестры, сидящие в раззолоченных клетках, что простые напевы пастухов бесконечно выше торжественных песен, которые раздаются в королевских дворцах и т. д. Саннацаро ведет рассказ от своего имени и повествует, как, гонимый несчастной любовью, он удалился в Аркадию и нашел, на вершине горы Партения, прелестную долину, куда ежедневно сходились окрестные пастухи, упражнялись в стрельбе из лука, в метании копья, пели, танцевали, а по праздникам устраивали между собой поэтические состязания. Описание этих развлечений и составляет содержание и главный интерес романа. Разговоры пастухов слишком утонченны и совершенно не соответствуют их простому быту: они кажутся не настоящими пастухами, а переодетыми в платье пастухов дилетантами пастушеской жизни. Не смотря на это, «Аркадия» имела громадный успех, выдержала в Италии, в продолжение XVI в, около 60 изданий и была переведена на многие европейские языки. Ее очень хорошо знал Шекспир, заимствовавший оттуда имя Офелии. В Италии влияние Аркадии особенно заметно в двух драматических пасторалях: «Aminta», Торквато Тассо (1583 г.) и «Pastor Fido», Гварини (1590 г.); в Испании «Аркадия» послужила образцом самому популярному пастушескому роману – «Диане» Монтемайора. Под влиянием «Аркадии» и «Дианы» с одной стороны и рыцарских романов Артурова цикла с другой написал свою «Аркадию» (1580) Сидней. Его поэма сделалась любимой книгой мечтательных душ, искавших в ней забвения от земных страданий. Карл I, перед казнью, почти не выпускал из рук книги Сиднея и любил читать своим приближенным поэтическую молитву заключенной в темницу Памелы, несчастья которой напоминали ему его собственные. «Аркадия» Сиднея была родоначальницей пастушеского романа в Англии и вдохновила собой пастушеские романы Грина и Лоджа, послужившие источником для Шекспира; из ее заимствовал Шекспир эпизод о Глостере и его сыновьях в «Короле Лире». Одному месту в «Аркадии», заключающему себе характеристику завистливого человека, подражал Ричард Стиль в своем известном эпизоде о «Зависти»; несчастья Памелы и самое ее имя были перенесены Ричардсоном в его знаменитый роман «Памела». В 1610 г. вышел в свет вдохновленный «Дианой» Монтемайора лучший из французских пастушеских романов – «Астрея», Оноре д'Юрфе. Успех этого романа был колоссальный: в пастухах и пастушках «Астреи» узнавало себя тогдашнее французское образованное общество. Когда в 1616 г. вышла вторая часть романа, а в 1619 г. третья, слава автора шла все crescendo. Имя главного героя «Астреи», Селадона, сделалось нарицательным именем нежного и послушного любовника. Некоторые восторженные поклонники «Астреи» доходили до того, что нарочно отправлялись в Форез – место действия романа – и доставляли себе наслаждение прочесть его среди той самой обстановки, которая вдохновляла автора. Слава «Астреи» не ограничивалась одной Францией: в 1624 г. д'Юрфе получил из Германии послание, подписанное 12 немецкими принцами и принцессами, которые приняли имена героев и героинь «Астреи», устроили на манер собраний, описанных в романе, Академию истинных любовников и просили автора принять в этой академию имя Селадона, так как никто из них не чувствовал себя достойным носить его. В XVII в. пастушеский роман во Франции сменяется романом героическим и реально-бытовым, а пастораль ищет себе убежища в драме. В XVIII в. пастушеский род поэзии падает во всей Европе; за исключением идиллий «Цюрихского Феокрита», Гесснера, нашедших свой отголосок во Франции, и некоторых стихотворений Андрэ Шенье нет ничего в этом роде, что можно было бы поставить выше посредственности. В XIX в., когда поэзия, помимо художественности, стала ставить себе широкие общественные задачи, пастораль не только выходит из моды, но и совершенно прекращает свое существование.
Литератора. fontenelle, «Discours sur la nature de l'Eglogue» (П., l688); Villemain, «Tableau de la Littеrature аu XVIII Siecle»; Saint-Mare Girardin, «Cours de la Litterature Dramatique» (Lecon XLII-LIV); Rohde, «Der Griechische Roman» (Лпц., 1876); Кирпичников, «Греческий роман в новой литературе» (Харьков. 1876); Dunlop, «History of prose Fiction» (новое изд. Вильсона, Л., 1888); Гаспари, «История итальянской литературы» (рус. перев., т. 2-й. М., 1887); Тикнор, «История испанской литературы» (рус. перевод, т. I и II); Windisclield, «Die Englische Hirtendichtung von 1579-1625» (Гейдельберг, 1895).
Н. Стороженко.
II. Пастораль (pastorale франц. и итал., пастушеский, сельский) – в музыке так называются сочинения мирного, идиллического характера. Сюда относятся, напр.: а) пасторальная музыка – небольшая пьеска преимущественно в 6/8, 9/8; b) пастушеская веселая песня (pastorello); с) танец, похожий на musette или siciliano, но только в более медленном темпе; d) небольшая опера, пантомима или балет, где главными действующими лицами являются пастухи или пастушки; наконец, е) симфония, в которой изображается сельская жизнь, природа, напр. шестая (пасторальная) симфония Бетховена.
Пастушья сумка
Пастушья сумка (Capsella bursa pastoris Mоnch) – однолетнее травянистое растение из сем. крестоцветных (Cruciferae), всюду растущее по полям, дорогам, сорным местам. Простые или ветвистые стебли (до 40 стм. высотой) несут у своего основания розетку из – большей частью – перисто-раздельных, с треугольными, зубчатыми долями, черешковых листьев; бывают покрыты мелкими, сидячими, цельными или выемчато-зубчатыми листьями. Мелкие, белые цветки собраны в удлиненные кисти. Плод – стручечек, обратно треугольной или обратно сердцевидной формы (похожей на П. сумку), сидит на оттопыренных цветоножках. В народной медицине П. сумка употребляется против кровотечений (особенно маточного) и от лихорадки.
С. Р.
Пасха
Пасха I. Пасха – главный христианский праздник, в честь воскресения И. Христа. Он существовал уже при апостолах и первоначально был посвящен воспоминанию смерти И. Христа, почему сначала на всем Востоке совершался 14-го дня месяца нисана, в день приготовления евреями пасхального агнца, когда, по сказанию евангелиста Иоанна и по мнению древнейших отцов церкви (Иринея, Тертуллиана, Оригена), последовала крестная смерть И. Христа. По учению церкви, пасхальный агнец евреев – прообраз И. Христа, почему в Св. Писании И. Христос называется агнцем Божьим, ангцем пасхальным. Пасхой (1 Кор. V, 7, св. Иоанна ХIХ, 33, 36, Исход. XII, 46); это название сохраняют за ним и древнейшие отцы церкви, которые даже самое название П. производят не от еврейского Pesakh, Pasakh (арамейское Paskha), как это делают обыкновенно, а от греч. pascein – страдать (Иустин, Тертуллиан, Ириней). По синоптикам, смерть И. Христа последовала не 14, а 15 нисана, хотя из их сказаний и не видно, чтобы тот или другой из этих дней был днем еврейской П.: но те из восточных христиан, кто в вопросе о П. следовал синоптикам, а не Иоанну, также справляли П. 14-го нисана, относя празднование к воспоминанию тайной вечери И. Христа. Указание на существование П., как особого праздника, еще при апостолах у христиан из язычников Епифаний Кипрский (ср. М. Голубев. "Обозрение 1-го посл. к Корине.) видит в словах апостола (1 Кор. V, 7): "наша П. за нас пожрен Христос... будем праздновать (estazwmen) не в квасе ветхом.. " По мнению новейших исследователей, эти слова апостола не дают основания утверждать, что у коринфян существовал при апостолах особый праздник П., так как ближайшие к апостолам отцы церкви не упоминают о каком бы то ни было годичном празднике П., празднуемом в один нарочито избранный период или день. Ерм в «Пастыре» (кн. III, подобие V, 1) упоминает о пятнице как дне еженедельного поста и скорби в воспоминание страданий и смерти И. Христа), а Тертуллиан "Dе corona mil. ", гл. III) – о воскресном дне недели, как дне радости и веселья, когда не было ни поста, ни коленопреклонений, в память воскресения Христова. Эти еженедельные празднования были более торжественными в начале года, когда они совпадали с днями годовщины смерти и воскресения И. Христа. С течением времени, еще во II в., чествование этих событий сконцентрировалось в два нарочитых праздника, которые оба называлась пасхой: Пасха в честь смерти И. Христа – pasca staurosimon, pascha crucificationis, и П. в честь воскресения Христова – pasca anastasimonV раschа resurrectionis. Первая проводилась в скорби и строгом посте, который продолжался не только в пятницу, но и в субботу, даже до утра воскресенья, и заканчивался воскресной евхаристией, которой начиналась pascha resurrectionis. По некоторым указаниям, праздник П. воскресный продолжался пятьдесят дней и был праздником не только воскресения И. Христа, но и его вознесения, а также сошествия Св. Духа, почему получал иногда название Пятидесятницы. Чем более обособлялась церковь от иудейства, тем более восточный способ празднования П (одновременно с иудеями, 14 нисана), практиковавшийся особенно в малоазиатских церквах, казался несообразным с существом дела. Празднующих пасху в этот день называли – в церквах, образовавшихся из язычников – иудействующими, квадродециманами. На Западе никогда не связывали празднование П. с П. иудейскою и совершали ее в первый после полнолуния день воскресный, а не в пятницу. Чем далее, тем более пасха в церквах из язычников становилась П. resurrectionis. Эго различие повело к спорам между Востоком и Западом – так наз. «пасхальным спором», длившимся между азийскими епископами и Римом с конца II в. в продолжение всего III в. В 160 г. Поликарп епископ смирнский, посетил Аникиту, епископа римского, с целью соглашения, но каждая сторона осталась при своем взгляде. В 170 г. происходили споры о том же в Азии; против квадродециманов писали Аполлинарий иерапольский и Мелитон сардийский, доказывавшие, что И. Христос умер 14-го нисана и потому не мог вкушать П. еврейской в год своей кончины (Евсев., «Церк. ист.», IV, 26, 3). По настоянию римского епископа Виктора собраны были, для рассмотрения вопроса, соборы в Палестине, Понте, Галлии, Александрии, Коринфе. Епископы Азии твердо держались своего мнения; тогда Виктор решился прервать общение с Малой Азией и требовал того же от других церквей. Ириней Лионский убедил его, однако, не нарушать единства веры ради различия обряда. Спор продолжался до никейского вселенского собора, который, склонясь на сторону римского мнения, определил (прав. 7), чтобы П. праздновалась христианами непременно отдельно от Иудеев и непременно в день воскресный, следующий за полнолунием. Для более точного определения дня П. на каждый год сделаны были надлежащие исчисления. Евсевий в «Церк. истории» говорит, что большая часть церквей малоазийских подчинилась определению собора; но были церкви, сохранявшие старинный обычай. Собор антиохийский 341 г. отлучил от церкви этих «иyдействовавших». От IV в. сохранились свидетельства, что обе П. – crucificationis и resurrectionis – соединялись, и на Востоке и на Западе, вместе и продолжались каждая по семи дней, не считая самого дня светлого воскресения, которому праздник crucificationis предшествовал. Не ранее, как в V в., название П. стало усвояться исключительно празднику Воскресения Христова, при чем далее, тем торжественнее он стал совершаться. Светлое Воскресение получило название «царя дней», «праздников праздника». Празднование его сопровождалось внецерковными манифестациями, иллюминацией; в храме верные в известные моменты восклицали, обращаясь друг к другу: Господь воскрес! Воистину воскрес! Императоры, по случаю праздника, давали свободу заключенным в тюрьме, богатые граждане отпускали рабов; бедные получали помощь от правительства и частных лиц. С особенной торжественностью празднуется П. и доселе, по особому чинопоследованию, печатаемому в «Типиконе», а также издаваемому отдельной книжкой. Особенности этого чина: обилие каждения и света (зажигаются все лампады и паникадила со свечами и все присутствующие на утрени имеют зажженный свечи); священнослужители облачаются в самые лучшие ризы и т. д. Cм. Augusti, «Denkwurdigkeiten aus d. christi. Archaeologie»; Weitzel, «Die christliche Passahfeier der ersten drei Jahrhunderte» (1848); Hilgerifeld, «Der Paschastreit und das Evangelium Johanns» в «Theol. Jarb.» (1849); Baur, «Das Christen. thum und die christliche Kirche der ersten Jarhund.»; архим. Тоанн, «Опыт курса церк. законоведения» (т. I); Горский, «Совершил ли И. Хр. еврейскую П.» («Прибавление к творсв. отцов», 1853); о том же статьи Д. А. Хвельсона и Н. Н. Глубоковского в «Христ. Чтении»; И. Покровский «П.» (СПб., 1868).
Н. Б-в.
Богослужение воскресению Христову начинается уже в великую субботу, но во всей торжественности оно открывается на утрени. После полунощницы бывает торжественное шествие вокруг храма, чтобы встретить Христа вне его, подобно муроносицам, встретившим воскресшего Господа вне Иерусалима. Во время утрени, при словах: «друг друга обымем, рцем, братие», бывает целование. Часы в день П. состоят не из псалмов, а из пасхальных песнопений. На литургии, совершаемой в самые ранние часы, читается Евангелие от Иоанна (I, 1-17) о божестве И. Христа. Если литургия совершается собором священников, то Евангелие читается на различных языках, в знак того, что большая часть народов на земле признают воскресшего своим Богом и Господом. На вечерне в день П. читается Евангелие о явлении Господа апостолам в вечер дня воскресения (Иоанн. XX, 19). Пасхальные песни принадлежат большей частью св. Иоанну Дамаскину; они составлены им на основании древних отцов церкви, преимущественно Григория Богослова, Григория Нисского и др. Богослужение в продолжение всей пасхальной седмицы совершается при открытых царских вратах, в ознаменование того, что воскресением И. Христа открыт всем доступ на небо. При пасхальном целовании и приветствии (Христос воскресе!) верующие издревле дарят друг другу красные яйца. Обычай этот, по преданию, обязан своим началом св. Марии Магдалине, которая, представ перед императором Тиверием, поднесла ему в дар, красное яйцо с приветствием Христос Воскресе! и с этих слов начала свою проповедь (см. Константин Экономид, «О начале обыкновения употреблять красные яйца во время П.», перевод с греческого, 1826). Яйцо служит символом гроба и возникновения жизни в самых недрах его; окрашенное красной краской, оно знаменует возрождение наше кровью Иисуса Христа. К пасхальным обрядам относится также благословение артоса и яств, особенно сыра и яиц, как пищи, которую с этого времени дозволяется вкушать. Существует обычай приготовлять в домах хлеб, как бы домашний артос кулич), и носить его в день П. в притвор церкви для освящения, вместе с сыром и яйцами. Во всю светлую седмицу бывает целодневный звон, в знак торжества церкви, празднующей победу И. Христа над смертью и адом. Праздник П. продолжается 40 дней, в память сорокадневного пребывания И. Христа на земле по воскресении. В отдание П. служба совершается подобно тому, как в отдании дванадесятых праздников. Ср, П. Лебедев, «Наука о богослужении православной церкви» (М., 1890); П. Левашев, «Обычай употребления красных яиц в праздник св. Пасхи» (СПб., 1895); прот. К. Никольский, «Пособие к изучению Устава Богослужения православной церкви» (СПб., 1888); прот. Д. Смолодович, «Литургика или наука о богослужении православной восточной католической церкви» (Киев, 1868).
II. Пасха (греч. pasca от евр. pesakh; также chagh-hamazzoth, «праздник oпpеcнoкoв»; eorth tvn aVumwn, solemnitas azymorum) – один из трех великих праздников иудейских, установленный в память чудесного избавления евреев от рабства египетского. Праздник этот был назван П. (от евр. pesach – прохождение, пощада) для обозначения того момента, когда ангел погубляющий, видя кровь агнца на дверных косяках и перекладинах, проходил мимо и щадил первенцев еврейских (Исх. XII, 12-13). П. продолжалась семь дней, с вечера 14 по 21 месяца авива или нисана, соответствующего последней половине нашего марта и первой половине апреля. В десятый день этого месяца глава каждого семейства должен был выбрать и отделить однолетнего агнца (из овец или коз), без порока, который должен был быть заклан вечером в 14-ый день, а кровью его помазаны оба косяка двери и верхняя перекладина. Впоследствии, вместо помазания косяков дверных, священники кропили жертвенной кровью жертвенник во дворе скинии или храма (2 Парал. XXX, 16-17; XXXV, 11). Мясо животного, вместе с внутренностями, должно быть испечено, а не сварено, и съедено с горькими травами (в воспоминание горестной жизни и тягостного рабства в Египте); кости агнца не должны быть раздроблены; мясо должно быть все съедено, а остатки сожжены (Исх. XII, 6-10). Есть должны были с особенной поспешностью, стоя, опоясанные, обутые и с посохами в руках, как готовые к быстрому отшествию (ib. 1l). Впоследствии, когда евреи водворялись в земле Обетованной, они ели П. неспешно и «возлежа» (см. Mф. XXVI, 20; Иоанн. XIII, 4-5; Лук. XXII, 14-15). В первый и седьмой дни П. был праздничный покой от всяких работ и собирались священные собрания (исх. XII, 16; Лев. XXIII, 7-8). Ежедневно, в продолжение всего праздника, сжигались великолепные жертвы (Числ. XXVIII, 19, 24). К отличительным особенностям праздника П. относилось употребление евреями только опресночных хлебов, а не кислых, под опасением истребления из среды Израиля (Исх. XII, 15, 19). Опресноки должны были напоминать еврейскому народу о его призвании быть народом чистым, святым, свободным от порчи квасом египетским, т. е. чуждым нравственного растления египетского. В таинственном смысле опресноки изображали чистоту духовной жизни во Христе, т. е. что христиане через пасху – Христа – будут очищены от ветхой закваски греха и должны праздновать новую П. «в бесквасии чистоты и истины» (1 Кор. V, 7-8). По изъяснению Св. Писания Нового Завета, агнец пасхальный, как жертва Богу, преобразовал И. Христа, который есть «Агнец Божий, вземляй грехи мира» (Иоанн, I, 29), от сложения мира «заколенный» (Апокал. XIII, 8), принесший себя в жертву искупления всего человечества от рабства греха и смерти (1 Кор. V, 7). Заклание агнца и вкушение его были прообразами страдания и смерти И. Христа и вкушения тела и крови Его в таинстве евхаристии. Несокрушение костей агнца преобразовало непребитие голеней И. Христа на кресте (Иоанн. XIX, 33-36). В настоящее время евреи празднуют П. восемь дней, в течение которых они воздерживаются в пище от всего «квасного» и имеющего с ним какую-либо связь. Вечером 13-го нисана еврей производит обследование дома, с целью собрать имеющиеся на лицо остатки квасного хлеба, которые на другой день сжигаются. Праздничными днями считаются собственно лишь два первых и два последних дня; остальные четыре дня – это «праздничные будни», в которые работа не возбраняется. В первые два вечера совершается особая торжественная трапеза, с символическими обрядами, напоминающими о рабстве евреев в Египте, об избавлении от него, о жертвоприношении. По приходе из синагоги глава семейства совершает освящение праздника над чашей вина и садится к столу, при чем старается по древнему обычаю «возлежать»; затем вкушают горьких трав. Малолетний сын задает отцу четыре установленных вопроса о причинах торжества; в ответ на это вся семья читает «пасхальную агаду», повествующую об исходе евреев из Египта и о праздновании этого события древними евреями. По окончании трапезы наполняют вином чашу в честь пророка Илии, ожидаемого предвестника Мессии, и произносят стихи 6 и 7 пс. LXXIX о бедствиях Израиля, причиненных ему «народами, не познавшими Бога». Трапеза заканчивается хвалебными гимнами и славословиями.
III. Пасха – у великороссов освященная в пасхальную ночь стопочка сыру (творогу, которым разговляются в первый день П.; у малороссиян – освященные куличи, караваи, бабы. С празднованием П. связано в народе много обычаев: так, после заутрени в первый день П. ходят христосоваться с усопшими, зарывают яйца в могилу; кто проспит в первый день П. заутреню, того в понедельник окачивают водой или купают; кости от пасхального ягняти (поросенок, птица и пр.), зарытые на ниве, спасают ее от града, и т. п.
Патагония
Патагония (Patagonia) – обширная территория Южной Америки, от 38°54' ю. ш.; составляет самый южный треугольник американского материка, на Ю от Чили и Аргентины. На С граничит Pиo Лимэй и Pиo Негро, на З – Андами, на Ю – Магеллановым проливом, на В – Атлантическим океаном. До 1881 г. П. не принадлежала никакому государству; с этого времени по договору, заключенному между Чили и Аргентиной, с целью урегулирования границ их владений, П. разделена была между этими двумя государствами линией вдоль оси Андов до 52° ю. ш. Только аргентинская часть этой огромной территории сохранила название П.; в состав ее входит также около половины вост. части Огненной Земли, с Землей Штатов. В некоторых местах Андыне составляют здесь линии водораздела: реки Аизен и Лос Гуэмулес, берущие начало на В Андов в Аргентине, принуждены перерезать Кордильеры для того, чтобы впасть в Тихий ок. между 45° и 46° ю. ш., позади Чилийского архипелага Чонос. П., по исследованиям Мустера, аргентинских офицеров и ученых Морено, Мояно и Фонтана – горная страна третичной формации, спускающаяся террасами к океану и глубоко изрезанная реками; она покрыта вулканическими наслоениями, по большей части базальта; в Андах встречается ряд южных вулканов, напр. Фитирой. Озер множество, особенно на Ю от 48° ю. ш., напр. Лаго Аргентине, Виедма, Сан-Мартин; озерные источники p. С-та Круц под 46,5° озеро Буэнос-Айрес. Под 450° Pиo-Сенгер изживается из двух озер; под 41° лежит оз. Нагуэль-Гуапи; все эти озера, по всей вероятности, остатки глетчеров ледяного периода. У склона террасы к берегу озера Мустер и Колгуэ или Колгуапе. Главнейшие реки: Pиo-Негро (образующаяся из Лимой и Нейкуэн, Чобут Дезеадо, Чико, Санта-Круц и Галлегс под 52°. Некоторые из них судоходны, но при падении с террас образуют водопады. Совершенно своеобразно нижнее положение водораздела. Многие реки, как напр. Аизен и Рио де Лос Гуэмулес, берут начало на В от Андов на возвышенности, так что пограничная линия с Чили, которая должна идти по водоразделу – сомнительна. Климат в П. обыкновенно считается холодным, но это неверно – для широты он вообще тепел и на В сух, страна лежит между изотермами 14 и 7°. В колонии Чубут или Роусон средняя температура в январе 120°, в июне +3,6°; в июне ртуть падает до – 7°, в январе может подниматься до +31°. В направлении к центру климат суровее, зимы у вост. подножия Андов очень холодны; к побережью выпадение дождя меньше, у подошвы Андов его выпадает от 600 до 800 мм. в год, на берегу – едва 200 мм. Хотя П. не отделяется от пампасов никакой естественной границей, ни разницей в климате, но ее рощи составляют резкий контраст с совершенно лишенными леса пампасами. Патагонское плато выше этих последних и перерезано множеством долин: флора – свойственна сухому климату; долины, вследствие своей глубины, очень плодородны: в них встречаются настоящие злаковые растения и луга, напоминающие пампасы. Злаковые растения хотя и отличны от среднеевропейских, но принадлежат к тем же родам и семействам. В долине PиoНегро встречается американ. плакучая ива (Salix Humholdtiana), употребляемая для построек. Хвощ, находимый всюду по берегу рек и несколько редких лишаев и мхов, которые встречаются только зимой – суть единственные представители тайнобрачных. В долинах находят солончаки и соленые озера, такие долины покрыты кустарниками matorro и соликорнами jume, пепел которых идет на приготовление мыла. Леса состоят из кустарников, не превышающих 4 арш.; почти все они колючи, чаще всего встречаются породы: Chanаr, algarcienso, mata de incienso, piquillin, mata negra, mata caballo и jarilla; все они дают порядочное топливо; лучшее из них для этой цели piquillin, тогда как mata negra содержит смолу, которая имеет отвратительно сильный запах, сообщающийся даже жареному мясу; характерным растением П. служит кактус Тunas. В южных областях П., у Магелланова прол. и Андов, растут леса. свойственные Чили и дающие прекрасный строевой материал. Фауна сходна с пограничной чилийской и аргентинской: в долинах – тату, гуанаквы, олени, дикие козы, вискаги карро (Canis azarae, род лисицы), тукко-тукко (род грызуна, itenomys magellanicus), зоррино (Mephitis patagonica), казуар; кондоры, орлы и всевозможные хищные птицы в долинах патагонского побережья, кугуары только на С, агуары очень редки; в областях Андов многоликих лошадей; много всевозможных земноводных; многие из птиц, вьющих обыкновенно свои гнезда на деревьях, в П. гнездятся на земле и выводят птенцов (напр., попугаи, пампасские совы и др.). П. бедна пресноводной рыбой, моллюсками и бабочками, но богата породами жуков. П. делится на 3 территории или губернаторства: Pиo-Негро, Чубут и Санта-Круц.
Туземные жители П. (патагонцы) сами называют себя тонека, а у арауканцев известны под именем тегуэльхе(че) или хуельхе (чульче). Но описанию д'Орбиньи, патагонцы роста около 173 стм., непропорционального сложения (большая голова, при коротких ногах и руках); лицо у них широкое, четырехугольное, с плоским носом и сильно выдающимся подбородком; волосы на голове черные, прямые, толстые и очень редкие. Лицо они раскрашивают в синий и красный цвета, одеваются в шкуры гуанако; из тех же шкур строят себе жилища. Вооружены копьями и боласом (вид лассо). Главное богатство – лошади и собаки; живут охотой. В 1832 г. в сев. части П. поселены были президентом Аргентины Розасом индейцы из пампасов, а патагонцы были оттеснены за р. Рио-Негро. В 1880 г. они были сильно истреблены экспедицией Рока и теперь живут в самой горной части П. (около 5000 чел.). Колонизационные попытки испанцев (первая – в 1584 г.) не имели успеха; на восточном берегу уцелела одна Кармен де Патагонес. Попытка чилийцев (1843-51) основать в П. штрафную колонию также не увенчалась успехом. Лучшие результаты дали две английские колонии, Чубут и Санта-Круц (с 1865 г.). С 1869 г. П. исследовали Мустерс, Морено, Мояно, Фонтана и др. Ср. d'Orbigny, «Voyage dans l'Amerique meridionale» (П., 1838); Дарвин, «Путешествие на корабле Биглы» ; Musters, «Unter den Patagoniern» ( 1873); Qiiesada, «La Patagonia» (БуэносАйрес, 1875); Beerbohm, «Wanderings in P.» (Л., 1878); Ramon Lista, «Mis esploraciones en la P.» (Буэнос-Айрес, 1880); Dixie, «Bei den Patagoniern» (Лпц., 1882); Oblegado, «Esploraciones de los Rio Negro y Limay» (Буэнос, 1882); Boye, «P., terra del Fuoco etc.» (Генуя, 1883); Lucy-Fossarieu, «L'Ethnographie de l'Amer. antarct., Patagons etc.» (П., 1884); Albaracin, «Estudios generales sobro los Rio Negro etc.» (Буэнос, 1886); Burmeister, «Relacion de un viaje а Chubut» (там же, 1888); его же, «Breves datos sobre una excursion а Patagonia» (там же, 1891).
Патологическая анатомия
Патологическая анатомия, изучая изменения, вызванные в организме различными болезненными процессами, имеет целью присущими ей методами исследования, как определение этих болезненных процессов, так и значение их по отношению к клинической картине болезни и смертельному исходу. Она указывает не только признаки каждого болезненного процесса, но и степень важности этого заболевания и его значение в ряду других патологических явлений, существующих одновременно. Так, напр., больной, умерший от брюшного тифа, представлял при жизни целый ряд уклонений от нормы, из которых некоторые играли большую, другие – меньшую роль. П. анатомия, определяя изменения, найденные на трупе, и сопоставляя их с прижизненными явлениями, указывает, какие именно из них повлекли за собою смертельный исход. Так как анатомический метод исследования открывает только грубые и резкие изменения физических свойств органов, их объема, формы, цвета и пр., весьма недостаточные для определения сущности болезненных процессов, то для более тонкого изучения ее приходится пользоваться микроскопом, т. е. прибегать к П. гистологии. Наконец, значительную роль отводят П. химии, т. е. изучению химических изменений в органах, тканях и выделениях организма. Таким образом основой П. анатомии является вскрытие человеческого трупа, при чем последний необходимо подвергнуть методическому исследованию, имеющему свои строгие, выработанные долголетним опытом, правила. Самому акту вскрытия предшествует наружный осмотр тела, причем обращается внимание на телосложение, общее состояние питания, напряженность, эластичность и окраску кожи, присутствие посмертных изменений в ней (трупные пятна), отношения величины и формы отдельных частей тела, окраску их и т. д. По окончании наружного осмотра переходят ко внутреннему, т. е. вскрытию, при чем исследованию подвергаются три главные полости тела; черепная, грудная и брюшная. Содержимое всех этих полостей, равно как заключающиеся в них органы, осматриваются во всех отношениях. Ознакомившись с грубыми, резкими, видимыми простым глазом изменениями органов и тканей, переходят к изучению их микроскопических изменений и лишь тогда можно составить себе ясное понятие о сущности болезненных процессов. П. анатомия разделяется на общую и частную. Первая рассматривает такие формы болезненных изменений, которые везде проявляются с одинаковыми общими признаками, независимо от местных условий. Таковы – расстройства кровообращения и расстройства питания. Нет ни одной болезни, сущность которой не заключалась бы в расстройствах кровообращения или расстройствах питания, всего чаще в тех и других одновременно. Кроме того в этом отделе излагается учение о паразитах и вызываемых ими расстройствах. Частная патологическая анатомия занимается изучением изменений органов и систем или анатомических явлений, соответствующих частным клиническим формам болезней. Так, напр., явления гиперемии, анемии, воспаления и пр. составляют предмет общей П. Анатомии; изучение болезненных изменений мозга, сердца, легких и других органов тканей организма входят в область частной П. анатомии. Но предметами патологоанатомического исследования является не только труп, но и отдельные части человеческого организма, особенно – удаляемые оперативным путем или отделившиеся путем различных болезненных процессов.
История П. анатомии. Отдельные изменения всевозможных частей человеческого тела вследствие различных болезненных процессов были уже известны в глубокой древности, но почти вплоть до ХVIII стол. П. анатомия ограничивалась одним лишь описанием каких-либо чрезвычайных аномалий, уродств, громадных опухолей и т. под. Но с течением времени, с общим подъемом науки, росла и потребность сопоставления и определения связи прижизненных явлений в организме во время болезни с изменениями: которые могли быть найдены при вскрытии. Эта задача всего ранее была сознана в Италии, где ее указали Фантони (1652 – 1692) и в особенности его сын Джованни (1676 – 1758), оба профессора и придворные врачи в Турине. Настоящим основателем П. анатомии, как науки, нужно считать ДжованниБаттиста Морганьи, знаменитого автора классического труда, вышедшего в 1761 г. : «De sedibus et causis morborum per anatomen indagatis». Автор считал своей главной задачей установить границы между физиологическими и патологическими формами тканей и, путем сопоставления посмертных изменений с прижизненными явлениями, начертить картину сущности болезненного процесса и его условий. Из непосредственных учеников Морганьи особенного внимания заслуживают миланский профессор Монтеджиа (1762 – 1805.), Ланцизи, Альбертини. Во Франции особенно прославились Сенак, Льето, в Голландии Зандифорт, Бонн, в Германии Гоффман, ученики Галлера – Меккель, Редерер, Вагнер. Блестящих успехов и необычайного развития достигла П. анатомия в настоящем столетии. Уже в самом начале на ее успехи оказали влияние работы Биша. Лучшим отражением их явилось соч. лондонского врача Бейльи (Matthew Baillie): «Morbid anatomy» (1799 – 1802). В 1802 г. впервые появились на нем. языке «Aphorismen aus d. patholog. Anatomie» профессора Феттера в Вене, профессора Лобштейна в Страсбурге, где им основан знаменитый пaтoлoгo-aнатoмичecкий музей, Меркеля, Альберса и др. В более близкое нам время, приблизительно ок. половины настоящего столетия, громадную реформу в области П. анатомии произвел Рудодьф Вирхов, который вывел ее из состояния описательной науки и поднял на высоту философского, умозрительного предмета. Он ввел в широких размерах не только гистологические методы исследования, но и экспериментальные работы. Его руководящие принципы, из которых достаточно упомянуть «omnis cellula е cellula» до сих пор господствуют в науке и, благодаря им, П. анатомия представляет теперь одну из самых точнейших медицинских дисциплин. На ряду с Вирховым, ученики которого рассеяны по всему миpy, следует также упомянуть знаменитого венского профессора Рокитанского , который обогатил науку множеством весьма точных исследований.
В России П. анатомия преподавалась уже в конце первой и в течение всей второй четверти настоящего столетия. Практические занятия существовали уже в сороковых годах. Но главная заслуга широкой постановки ее преподавания принадлежит петербургскому профессору М. М. Рудневу (1837 – 1878), одному из любимейших учеников Вирхова. Рудневу принадлежит честь создания целой школы, усвоившей его методы преподавания, благодаря которым патологическая анатомия в России стоит всегда на уровне развития этой науки на Западе, при чем и русские врачи обогащают ее множеством прекрасных и разносторонних работ.
Г. М. Г.
Патология
Патология (от греч. слов pathos – болезнь и logos – изучение) – отдел медицины, изучающий сущность, причины и симптомы болезней. П. одна из самых древних наук, получившая весьма значительное развитие за много веков до Р. Хр. П. подразделяют на общую и частную. Первая отыскивает и устанавливает законы, по которым совершаются всевозможные уклонения от нормы; она изучает род болезненных типов. Частная П. изучает всевозможные болезненные состояния, смотря по различным органам, возрастам и даже полам. Прежде, поэтому, различали П. внутренних болезней (внутреннюю медицину, pathologie interne, Innere Krankheiten) и П. наружных болезней – хирургию (pathologie externe). Но с развивающимся все более и более успехом наук стали подразделять эти две главные группы на целый ряд мелких отделов: гинекология, педиатрия, отиатрия, офтальмология, дерматология, сифилидология, хирургия, ринология, психиатрия и др. Каждая из этих отраслей наук описывает соответственные отдельные болезни. В отличие от частной, общая П. оставляет совершенно в стороне описательную сторону этих явлений; она не рассматривает в частности отдельных видов болезней со всеми их признаками и условиями, которые могут вызвать каждый частный вид заболевания. Она исходит от функции каждого органа или каждой системы тела и определяет в каждом болезненном явлении, в чем заключается уклонение от нормального жизненного процесса. По отношению к различным отделам частной П. она является общей , в смысле объединения однородных процессов; по отношению к физиологии, изучающей функции здорового организма, она является патологическою физиологией.
До второй четверти настоящего столетия общая П. совершенно лишена была экспериментального характера и была ничем иным, как чисто – метафизическим толкованием сущности и причин болезней. Лишенная устойчивых основ, общая П., со времени Гиппократа, являлась смесью самых противоположных учений. Отраслью положительного знания общая П. становится лишь со второй четверти настоящего столетия, со времени открытия клетки, т. е. с того момента. когда явилась возможность в измененной морфологии клеток находить материальный субстрат для различных болезненных явлений. Чем больших успехов достигала физиология, тем более точный данные вырабатывала и общая П. В настоящее время она представляет чисто экспериментальную науку, изучение которой мыслимо только в лабораториях. Громадную заслугу в ее развитии, начиная со второй половины настоящего столетия, имели немецкие ученые: Вирхов, Конгейм, Самуэль, Либермейстер и др.; во Франции труды физиологов Клод-Бернара и Лонже также внесли много света в сущность 6олезненных процессов, происходящих в организме. В России общая П. занимает высокое положение в числе ее представителей выдаются Лукьянов, Пашутин, Подвысоцкий и др. Особенно ценные работы по общей П. выходят из института экспериментальной медицины в СПб., под руководством проф. Лукьянова, Ненцкого, доц. Ускова, Виноградского и др. В настоящее время работы русских врачей по общей П. печатаются как в «Архиве Биологических Наук», издав. институтом, так и в «Русском Архиве П., Клинической Медицины и Бактериологии», издающемся под ред. проф. Нодвысоцкого, в Киеве.
Патриархи
Патриархи (patriarchV – родоначальник, праотец) – так называются в Свящ. Писании (см. напр. Деян. Апост. VII, 8, 9; Посл. к Евр. YII. 4) благочестивые родоначальники народа Бодая (еврейского), жившие до закона, данного на Синае, и бывшие исключительными носителями истинной религии и связанного с нею обетования о Спасителе. Первые десять П. (Адам, Сие, Енос, Каинан; Малелеил, Иаред, Енох, Маеусал, Ламех и Ной), как жившие до потопа, наз. допотопными П.; все они наделены были необычайною долговечностью и служили живыми хранителями и истолкователями вверенного им обетования. Из П., живших после потопа, особенно замечательны Авраам, как отец и родоначальник нового поколения верующих, а затем Исаак, Иаков и Иосиф. Со смертью Иакова и Иосифа оканчивается патриархальная эпоха библейской истории. Отличительною особенностью ее является близкое и непосредственное общение П. с Богом и управление народом на основании общепризнанных нравственных правил, еще не соединенных в формальное законодательство (кроме первичного свода в «Ноевых законах»). В жизни П. усматривается как бы прообразование будущих событий. Так, соединение в Спасителе божеского и человеческого естества изображено в лестнице, виденной Иаковом; Его страдания, понесенные Им от своего народа, но сделавшиеся источником благословения для всего человечества – в приключениях Иосифа; Его крестная смерть и воскресение – в жертвоприношении Исаака. Странническая жизнь П. не дозволяла им избрать какое-либо одно место для богослужения; время и место для принесения жертв определялись или явлениями Божьими, или какими-либо особыми знаками небесного благоволения. Ознаменованное таким образом мес. то богослужения и созданный однажды жертвенник навсегда пользовались особенным уважением и обыкновенно избирались П. для новых жертвоприношений. такими местами богослужения были гора Mopиa, дубрава Мамре. Вефиль, Вирсавия и др. В среде П. все обетования передавались по праву первородства, получаемому чрез особое благословение; охранялась святость брака и отвергалось всякое смешение с идолопоклонниками (Быт. XXXIV, 7, 13, 31; ХХХVIII 24; XXVI, 34, 35; XXVII, 46). Почтительное повиновение родителям считалось главнейшею добродетелью. Семейная жизнь отличалась первобытною простотою; брак заключался с благословения и указания родителей; известны, однако, примеры своевольных браков (напр. женитьба Исава), ведших к семейным раздорам и недовольству. В Mиpских делах господствовала патриархальная форма правления: власть сосредоточивалась в руках главы семейства или рода, патриарха; он распоряжался судьбою своих детей и домочадцев, производил суд и расправу, имел право жизни и смерти (Быт. Л. ХХXVIII, 24) и в случае внешней опасности являлся полководцем (как напр. Авраам); за которым признавалось право войны и мира. Все эти права и обязанности не имели еще вполне определившегося характера и вытекали лишь из естественного положения отца, обязанного заботиться о защите и благосостоянии своего рода. См. А. П. Лопухин, «Руководство к библейской истории Ветхого Завета» (СПб., 1888); его же, «Библейская история при свете новейших исследований и открытий» (Ветхий Завет; СПб., 25 1839); А. Лебедев. ветхозаветное вероучение во времена патриархов" (СПб., 1886).
Патриотизм
Патриотизм – любовь к отечеству. Когда собирательная жизнь человечества держалась на кровной связи между членами отдельных небольших групп, чувство общественной солидарности совпадало с чувством семейным. Такой первичный П. рода или племени совместен и с кочевым бытом. При переходе племен к оседлому земледельческому биту, П. получает свое специфическое значение, становясь любовью к родной земле. Это чувство естественно слабеет в городском быту, но здесь развивается новый элемент Я. – привязанность к своей культурной среде или к родной гражданственности. С этими естественными основаниями патриотизма, как природного чувства, соединяется его нравственное значение, как обязанности и добродетели. Основной долг благодарности к родителям, расширяясь в своем объеме, но не изменяя своей природы, становится обязанностью по отношению к тем общественным союзам, без которых родители произведи бы только физическое существо, но не могли бы дать ему преимуществ достойного, человечного существования. Ясное сознание своих обязанностей по отношению к отечеству и верное их исполнение образуют добродетель П., которая издревле имела и религиозное значение. Отечество не было только географическим и этнографическим термином – оно было вотчиной особого бога, который сам, по всей вероятности, было более или менее отдаленною трансформацией умершего родоначальника. Таким образом служба родине была деятельным богослужением, и П. совпадал с благочестием. Не культ зависел от родины, а родина, как такая, создавалась культом: отечество было землею отцовских богов, и потому беглецы, уносившие с собою этих богов, через них основывали новое отечество. Забирать к себе чужих богов было самым прочным средством для завоевания чужих земель, как это и делалось римлянами. Мирный синкретизм различных культов, преобладавший у эллинов, также содействовал ослаблению местного П. К концу древнего мира греческое смешение и римское поглощение привели к образованию двоякого П., окончательно упразднявшего этнографические и географические границы: П. общей государственности (воплощенной окончательно в лице императора, на которого в учреждении кесарской апофеозы было перенесено и религиозное значение общего отечества) и П. высшей культуры. У евреев П. хотя сохранял преобладающий религиозный характер, но при этом стал также универсальным. Через духовную работу пророков еврейского народ дошел до сознания, что его племенной и местный Бог есть единое Божество над всем миром. В сознании пророков и апостолов первое, земное отечество должно было погибнуть, чтобы возродиться во всеобъемлющем царствии Божием. К познанию и созиданию этого царства призывались равно все народы, и этим освящался П. национальный, но лишь под условием всечеловеческой солидарности, т. е. как любовь к своему народу не против других, а вместе со всеми другими. Не только для исполнения, но и для сознания большинством человечества этого высшего требования нужен был еще не окончившийся доныне переходный процесс, характеризуемый преобладанием исключительно национального П. и враждебного соперничества народов. В средние века народная вражда не имела принципиального значения, уступая теократической идее (царства Божия), в двух ее исторических материализациях – церковной (папство) и государственной (империя). Естественная любовь к ближайшему отечеству существовала, но решительно подчинялась в нравственном сознании требованиям высшего универсального порядка. Как некогда пророк Иеремия проповедовал евреям политическое самоотречение и покорность чужому завоевателю, как второй Исаия видел спасителя своего народа в персидском царе Кире, так величайший патриот Италии, Дант, призывал для спасения своего отечества немецкого императора из-за Альп. В чисто национальном виде патриотическое чувство ярко проявилось в начале XV в. во Франции, в лице Жанны д'Арк. Столетняя война французов с англичанами не имела принципиального характера в других отношениях: в религиозном – обе стороны принадлежали к одной и той же церкви, в политическом – к одному и тому же феодально-монархическому строю; основы быта общественного были одни и те же; война представлялась сначала лишь династическою борьбою Валуа и Плантагенетов за престол Франции. Но постоянные встречи с чужими народным характером мало по малу пробуждали у французов ревнивое чувство своей народности и вызвали наконец откровение национальной идеи. Жанна д'Арк впервые дала простую и ясную формулу чисто национальному патриотизму: быть независимыми от чужеземцев на своей земле и иметь среди себя своего собственного верховного главу. В Германии столетием поздние возбуждение национального П. в борьбе с чужеземною церковною властью ослаблялось и осложнялось принципиальным религиозным значением этой власти, которое для многих перевешивало национальные требования. Вследствие этого произошел раскол между немцами католиками: и немцами протестантами, и национальный П. Германии мог утвердиться только в XIX в., с ослаблением религиозного чувства и под влиянием внешней борьбы за политическое существование против двух Наполеонов. Подобным же образом в борьбе с чужими элементами развивался национальный П. и в других странах. В настоящее время он достигает, по видимому, своего кульминационного пункта. В передовой европейской стране – Франции – П., для большинства нации, заменил собою религию. Первоначально отечество было священно как вотчина своего, настоящего бога; теперь оно само признается чем-то абсолютным, становится единственным или, по крайней мере, самым высшим предметом поклонения и служения. Такое идолопоклонство относительно своего народа, будучи связано с фактическою враждою к чужим, тем самым обречено на неизбежную гибель. В историческом процессе все более и более обнаруживается действие сил, объединяющих человечество, так что исключительное национальное обособление становится физическою невозможностью. Повсюду сознание и жизнь приготовляются к усвоению новой, истинной идеи П., выводимой из сущности христианского начала: «в силу естественной любви и нравственных обязанностей к своему отечеству полагать его интерес и достоинство главным образом в тех высших благах, которые не разделяют, а соединяют людей и народы».
Вл. Соловьев

Ссылка на страницу: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
Теги: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
Просмотров: 231 | | Рейтинг: 0.0/0 Символов: 47863

ТОП материалов, отсортированных по комментариям
ТОП материалов, отсортированных по дате добавления
ТОП материалов, отсортированных по рейтингу
ТОП материалов, отсортированных по просмотрам

Всего комментариев: 0
avatar


close