12:25 Психологический словарь | |
| РАЗВИТИЕ Я (EGO DEVELOPMENT) В соответствии с современными теоретическими представлениями психический аппарат при рождении индивида находится в недифференцированном состоянии, а возможности развития Я и Оно детерминируются наследственными и конституциональными факторами. В значительной степени развитие зависит также от взаимодействия ребенка и окружения. Определенные события отражают развитие Я и проявляются не только во внешнем поведении, но и в психических состояниях. На ребенка устремляется поток внешних стимулов, которые, если не задерживаются стимульным барьером, могут быть для него невыносимыми. В физиологическом отношении младенец менее чувствителен к боли и другим стимулам, чем взрослый индивид. Примитивное состояние Я также помогает ребенку оградить себя от осознания неприятных стимулов, возникающих как изнутри, так и снаружи. Способность отграничивать приятное от неприятного существует чуть ли не с момента рождения, и этот опыт откладывается в следах памяти. Постепенно на основе соединения этих следов строится образ тела. Источником для этого построения служат отчасти физиологические процессы, отчасти — поддержка со стороны первого эмоционально заряженного объекта, матери. Психические репрезентации других людей поначалу фрагментарны: грудь, лицо, руки и тепло тела репрезентируют мать. Репрезентации Самости и объекта плохо дифференцированы; даже в зрелом возрасте они остаются несколько расплывчатыми и взаимозаменяемыми. Удовлетворение матерью физиологических потребностей младенца приводит к появлению соответствующих следов памяти, которые реактивируются в представлении об исполнении желаний, когда мать, как это неизбежно бывает, не способна немедленно удовлетворить потребности. Этот прогресс от восприятия потребности до психического состояния удовлетворения, даже если потребность на самом деле не была удовлетворена (например, при галлюцинаторном исполнении желаний), имеет антиципирующее качество условного рефлекса, но также является первой формой фантазии и мышления. Мать вступает в контакт со своим ребенком, распознавая значение его двигательной активности и эмоций; такое ее понимание и реакции на эти довербальные сигналы создают примитивную аффективно-моторную форму коммуникации между ними. Степень удовлетворения в этом взаимообмене способствует развитию способности к эмпатии в дальнейшей жизни, а также других черт характера. Ребенок улыбается в ответ на улыбку матери, и такая имитация является предшественником последующих процессов идентификации, основой дальнейшего развития Я. Ребенок ассоциирует повторяющиеся переживания удовольствия и боли с человеческим существом, прежде всего с матерью. Он начинает воспринимать мать как отдельного индивида в конце первого года жизни. Вначале ее отсутствие вызывает ощущение дискомфорта, сопровождающееся страхом сепарации, а присутствие посторонних людей пугает ребенка (страх незнакомца). Эти феномены знаменуют важные стадии развития Я. Начинают появляться объекты; воспоминания отделяются от текущего восприятия; развиваются предшественники защиты от болезненной стимуляции. В своем примитивном функционировании Я следует модели телесных функций: психика интроецирует (то есть “вбирает в себя”, как при кормлении) все, что приятно и удовлетворяет потребности, и стремится избежать или оградить себя от осознания того, что является вредным и неприятным, или отвергает, удаляет или экстернализирует впечатления, которые неизбежно воспринимаются. Со второй половины первого года жизни и до трехлетнего возраста ребенок проходит стадию, описанную Малер как сепарация-индивидуация. Вырабатывается психическое понимание Самости, существующей отдельно от объекта. На протяжении второго года жизни у ребенка развивается способность оставаться в одиночестве. С этих пор он не нуждается в постоянном присутствии матери, поскольку она, так сказать, становится частью его личности: константность объекта получает свое представительство в психике ребенка. Константность объекта и взаимные удовлетворительные объектные отношения оказывают значительное влияние на развитие Я, и наоборот. Однако пресыщение по-прежнему приводит к слиянию репрезентантов Самости и объекта и к возврату к психическому состоянию, сходному с ранним единением с матерью. С другой стороны, депривация усиливает ощущение сепарации. Если мать не обеспечивает ребенка оптимальным уровнем удовлетворения влечений и фрустрации потребностей и не подкрепляет развитие его психики, то индивидуация и развитие чувства Самости и идентичности нарушаются. То есть сама идентичность индивида отчасти детерминируется уровнем удовлетворения влечений другими людьми, особенно матерью и отцом. Конфликты, связанные с подобного рода удовлетворением, могут препятствовать или облегчать идентификацию с родителем того же пола. Все люди обладают смешанными мужскими и женскими качествами, проистекающими из идентификации с обоими родителями. В ранней жизни ребенок не может знать, насколько он беспомощен; его потребности удовлетворяются словно по волшебству и еще не отделены от него самого; все происходит так, будто ребенок всесилен. Позже, когда появляется осознание собственной обособленности и беспомощности, ребенок наделяет всесилием своих родителей и идеализирует их. Когда же ребенок понимает степень своей зависимости от других, он начинает стремиться к тому, чтобы его любили, и ради этого готов отказаться от удовлетворения некоторых своих желаний — предшественник способности давать и принимать любовь. Это знаменует начало перехода от пассивности к активности, чему способствует развитие моторных навыков, благодаря которым ребенок получает возможность овладевать окружающим миром. Развитие речи в середине второго года и ее становление на третьем—пятом годах жизни сопровождается большим прогрессом процессов мышления. Первичный процесс мышления замещается вторичным; последний, однако, еще долгое время остается довольно хрупким. Во многих ситуациях свое влияние по-прежнему оказывает магическое и всемогущее мышление. Благодаря психическим репрезентантам интроецированных объектов достигается определенный контроль над побуждениями. Однако ребенок по-прежнему продолжает действовать скорее из страха перед наказанием и желания заслужить любовь, чем под влиянием чувства вины или исходя из собственного мнения. То и другое возникают лишь постепенно, достигая максимума своего развития тогда, когда происходит отказ от эдиповых желаний и у ребенка развивается идентификация с отцом (у мальчика Сверх-Я формируется в результате разрешения эдипова комплекса). После эдипова периода и формирования Сверх-Я возникает стадия ослабления сексуальных проявлений, длящаяся примерно с шестого года жизни до пубертата (латентный период). Реорганизация защитной структуры Я, достигаемая отчасти благодаря развитию Сверх-Я, ставит инстинктивные влечения под более надежный контроль; они становятся менее деструктивными для Я, выполняющего задачу стабилизации аффектов. Психика все более ориентируется вовне; учителя и наставники становятся объектами для эдиповых смещений и идентификаций. Мышление становится менее эгоцентричным, менее персонализированным и более конкретным; рациональное мышление и фантазии все более отделяются друг от друга. Благодаря воздействию культуры и воспитания создается возможность для сублимации и интеллектуального роста, поведение становится более устойчивым, а привычные способы реагирования превращаются в черты характера. В процессе развития функций Я дифференциация Самости и мира объектов обеспечивается константностью объектов и, наконец, в подростковом возрасте — способностью к объектной любви. Объектная любовь требует отказа от инфантильных объектов и чрезмерной любви к себе (нарциссизма). Если окружение является достаточно благоприятным, то индивид овладевает реальностью, учится объективно мыслить, становится все более автономным и способным эффективно регулировать влечения. Совершенствование специфических функций Я продолжается и в зрелом возрасте, когда способности индивида любить, работать и адаптироваться к окружающему внешнему миру достигают максимума. См. адаптация, активность/пассивность, защита, психический аппарат, психосексуальное развитие, развитие, реальность, функции Я, характер, Я. РАППОРТ (RAPPORT) Состояние сознательного, гармоничного контакта, основывающегося на симпатии и взаимности между двумя (или более) людьми. Слово “раппорт” заимствовано Месмером из современной ему физики. В своих опытах Антон Месмер пытался построить цепь касающихся друг друга людей, передающих электрические заряды, вырабатываемые динамо-машиной. Используя термин раппорт, Месмер пытался описать процесс “настройки” на “волну” пациента, на его “животный магнетизм”. Понятие раппорта расширено П. Жане (1924); им приводятся наблюдения загипнотизированного пациента, долгое время находящегося под постоянным суггестивным влиянием гипнотизера. Словом “раппорт” Фрейд (1905) обозначал состояния, при которых загипнотизированный пациент исключает все, что исходит из внешнего мира, сохраняя контакт лишь с гипнотизером (с. 295). При этом отмечаются встречные сексуальные тенденции, возникающие между гипнотизером и пациентом. В 1914 году Фрейд описывал раппорт как прототип переноса (с. 12) и советовал терапевтам устанавливать с больными истинный раппорт лишь “после образования эффективного переноса” (1913, с. 139). Найт (1972) описывал раппорт в качестве оптимального уровня переноса, необходимого для продуктивной терапевтической работы. См. контрперенос, перенос. [179, 255, 275, 281, 302, 459, 510, 575, 603] РАССТРОЙСТВА ПОБУЖДЕНИЙ (IMPULS DISORDERS) Более точным является термин расстройства контроля над побуждениями, определяющий разнородную группу состояний, представляющих собой нарушение нормальной психической деятельности, при котором происходит ослабление сдерживающих механизмов, контролирующих проявления примитивных побуждений. При относительном (частичном) ослаблении контроля вытесненные примитивные побуждения проявляются в виде минимальных нарушений вследствие отыгрывания. Способность к контролю над побуждениями может нарушаться как психическими, так и органическими факторами. Неорганические расстройства побуждений делятся на две группы: симптоматические и характерологические. К первой группе относятся клинические проявления специфических импульсивных, относительно изолированных и часто повторяющихся действий: простые импульсивные действия, невроз побуждений, сексуальные расстройства (перверсии), катетимные кризы, а также преходящее эксплозивное (возбудимое) поведение. Характерологические расстройства побуждений, “одержимый побуждениями характер”, определяются как “пропитывание” личности всевозможными побуждениями, приводящими к неорганизованному импульсивному поведению. Общими для большинства нарушений контроля над побуждениями являются: некоторое искажение самих побуждений, синтонность Я (то есть созвучность, приемлемость Я) и компонент удовольствия. Поскольку при этом типе нарушений сексуальные и агрессивные желания накапливаются в меньшей степени, чем при классической невротической симптоматике, импульсивные проявления и действия менее понятны как для самого пациента, так и для наблюдателя. Примером этого могут служить вычурность и навязчивость истерических проявлений. Если импульсивное поведение используется в качестве защиты, оно (в силу незначительного искажения аффектов) не способно существенно изменить сами побуждения: так, злобность и раздражительность преобразуется в созвучное состояние агрессии, сексуальный “голод” — в половой акт и т.д. Более того, в момент совершения действий индивид может воспринимать побуждение как гармоничное с его сознательным состоянием и целями, хотя позже он же будет критиковать себя за “сиюминутную слабость” или “сиюминутное удовольствие”. Иначе обстоит дело у лиц, страдающих навязчивостями, в этом случае принудительный характер осуществления побуждений не имеет ничего общего с удовольствием. В целом можно сказать, что лица, страдающие расстройствами контроля над побуждениями (исключая органическую природу болезни), фиксированы на догенитальной и довербальной стадии развития, а недостаточная способность выносить фрустрацию влечений является, как правило, результатом идентификации с родительскими объектами, не сумевшими обеспечить ребенка адекватными моделями развития контроля Я и нормами и запретами Сверх-Я. И если расстройства контроля над побуждениями охватывают всю личность, могут возникнуть выраженные характерологические нарушения. Лица с такими нарушениями, как правило, инфантильны, незрелы и подвержены разного рода проявлениям напряженности и тревоги. Они не выносят фрустрацию, не способны оценить неадекватность собственного поведения и склонны реагировать возбуждением в ситуации депривации. Хотя расстройства контроля над побуждениями и отыгрывания сходны в своих поведенческих проявлениях, их необходимо различать — прежде всего в терапевтических целях. Первый тип нарушений связан исключительно с недостаточностью самого контролирующего аппарата. В отличие от него, отыгрывание представляет собой более высокий уровень развития, при котором действия связаны с организованными и четкими фантазиями, содержание которых отбрасывается и не осознается. При лечении лиц с расстройствами контроля над побуждениями необходимо учитывать прежде всего их недостаточное умение сдерживать ответную реакцию на побуждение. При отыгрывании требуется более активный подход, использующий выяснение побуждений, их противопоставление и интерпретацию. См. инстинктивные влечения, отыгрывание, фиксация. [330, 366, 619, 654, 739] РАССТРОЙСТВА ПОЛОВОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ (GENDER IDENTITY DISORDER) См. транссексуализм. РАСЩЕПЛЕНИЕ (SPLITTING) Термин, обозначающий разъединение психологических представлений в соответствии с их противоположными качествами. В процесс расщепления вовлекаются прежде всего представления, связанные с переживаниями, составляющими основу восприятия себя и объектов. Этот гипотетический процесс приписывается сфере Я и может быть как адаптивным, связанным с развитием индивида, так и патологическим. Расщепление принято рассматривать как процесс, играющий важную роль в нормальном развитии и организации психической жизни. Предполагается, что в период младенчества и раннего детства, когда психологический опыт находится еще в недостаточно (или абсолютно) недифференцированном состоянии, а проявления напряжения не столь постоянны, расщепление облегчает дальнейшую их дифференциацию в соответствии с уровнем напряженности. В этом отношении расщепление осуществляет примитивные регуляторные функции стабилизации равновесия и формирования барьера стимулов. В более позднем возрасте, когда состояния напряженности усиливаются фрустрацией, расщепление — теперь уже в качестве активного, но по-прежнему автоматического процесса — способствует разграничению основных переживаний, связанных со способами удовлетворения потребностей ребенка. В результате укрепляются связи между представлениями и вырабатываются идеационные категории себя и объекта. И наконец, когда целостные структуры личности и объектов выходят за рамки простого удовлетворения потребностей, расщепление приходит на помощь защитным механизмам; становясь активным и избирательным, оно способствует теперь дифференциации отдельных переживаний “вдоль заложенных линий разграничения” и проявлений тревоги, сопровождающих процессы синтеза. В ходе развития значение расщепления, ранее облегчавшего организацию психической жизни, становится все более ограниченным, а само расщепление сочетается с такими процессами, как вытеснение. Теперь оно проявляется в структуре патологических состояний либо состояний адаптации к стрессу. Защитные аспекты расщепления выступают на передний план при патологической регрессии; эти проявления расщепления описаны при различных состояниях — психопатических, пограничных, нарциссической организации личности, перверсиях, фетишизме и др. При этом значение термина расщепление, используемое разными авторами, не всегда совпадает, что приводит к недостаточной четкости и однозначности его употребления (Abend, Porder & Willick, 1983). Вертикальное расщепление — термин, отражающий сосуществование бессознательных переживаний при их одновременном разделении. Горизонтальное расщепление подразумевает поочередное или постоянное размещение раздельных переживаний вне сферы сознания, осуществляемое при помощи вытеснения. В качестве адаптивного процесса расщепление, проявляясь в структуре специфического психического контекста, поддерживает организующие механизмы роста и созревания. Так, например, в период развития самонаблюдения и рефлексии возникающие при самоанализе попытки прослеживания и изживания отдельных функций Я могут быть временно расщеплены. См. адаптация, защита, теория Кляйн: расщепление; развитие, функции Я, Я. [3, 325, 489, 559, 577] РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ (RATIONALIZATION) Термин, обозначающий процесс построения субъективно-рассудочных, сознательных объяснений отдельных собственных действий или установок, в основе которых лежат бессознательные, скрытые, неприемлемые для данного индивида мотивы. Хотя рационализация и не относится к какому-либо четко фиксированному механизму защиты, ее принято рассматривать в аспекте защит. Рационализация, как правило, усиливает механизмы вытеснения. От интеллектуализации (то есть изоляции аффекта, при которой к сознанию допускается лишь потенциально объективируемое, осмысленное содержание) рационализация отличается отсутствием эмоциональных побуждений. См. защита, интеллектуализация. [203, 461] РЕАКТИВНАЯ ДЕПРЕССИЯ (REACTIVE DEPRESSION) См. депрессивный невроз. РЕАКТИВНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ (REACTIVE FORMATION) См. защита. РЕАКЦИЯ УЛЫБКИ (SMILING RESPONSE) Специфический аффективный ответ младенца, появляющийся между вторым-третьим месяцами жизни. Этот термин использован Шпицем (1959) для обозначения первой стадии развития объектных отношений и Я. В отличие от эндогенной улыбки, существующей от рождения, реакция улыбки, или социальная улыбка, является ответом на внешнюю стимуляцию. Она отражает сдвиг к экзогенному функционированию, социальному взаимодействию и активному интенциональному поведению. Вначале эта аффективная реакция вызывается восприятием любого человеческого лица, то есть специфическим гештальтом, представляющим собой движущуюся конфигурацию из двух глаз, носа и лба (Spitz & Wolf). Шпиц подчеркивал, что вначале реакция улыбки не является индикатором установления объектных отношений; скорее она представляет собой ограниченную во времени ступень на пути к распознаванию человеческого лица и относится к истинному либидинозному объекту. Согласно Шпицу, реакция улыбки свидетельствует о начинающемся процессе организации Я и появлении у младенца способности к внутренней регуляции. Если мать и ребенок аффективно “настроены на единую волну”, мать вскоре становится наиболее надежным объектом, вызывающим реакцию улыбки (Stern, 1984). В свою очередь, младенец быстро обучается предвосхищать и в определенных пределах регулировать взаимодействия (Stern, 1984; Brazelton, Kozlowski & Main, 1974). Вступление в социальное взаимодействие, как следствие аффективной реакции улыбки, способствует формированию истинных объектных отношений. Поэтому Шпиц считал, что реакция улыбки знаменует поворотный пункт в психологическом развитии младенца. [125, 182, 804, 806, 812, 813] РЕАЛЬНОСТЬ (REALITY) Совокупность базисных предпосылок, касающихся наличия и сущности воспринимаемого человеком внешнего мира. Психоаналитическая традиция не всегда согласуется с таким определением: согласно одному из основных подходов к определению реальности, последняя представляет собой абсолютное, фиксированное и объективное описание внешнего материального мира и происходящих в нем событий. Реальность, таким образом, самоочевидна и не может быть представлена различными способами. Согласно другой точке зрения, первостепенным при определении реальности является субъективный опыт. Соответственно реальность можно рассматривать как относительное, изменчивое и субъективное описание переживаний индивида. Она есть лишь интерпретация воспринимаемого вовне, а потому может быть представлена в виде различных версий. Большинством психоаналитиков используются преимущества обоих определений. Достигаемое таким синтетическим путем понимание реальности неразрывно связано с современными теоретическими воззрениями на развитие человека, его психическую деятельность, психопатологию и психоаналитическую те-рапию. Начальные этапы развития организма человека характеризуются формированием концепции реальности, основанной на разграничении “Я” и “не-Я”, внутреннего и внешнего. В дальнейшем с дифференциацией индивида и развитием Я нарастает степень осознания реальности как некоего “внешнего феномена”, внешнего компонента общего процесса дифференциации. Параллельно с образованием постоянных образов себя и объектов развивается ощущение постоянства реальности, связанное с процессом интернализации и стабилизацией представлений о внешнем мире. Одной из важнейших интегративных частей такого процесса являются переживания, связанные с любимыми объектами. Формирующаяся в результате стабильная структура внутренних представлений помогает индивиду сохранять чувство своей идентичности и ориентироваться в изменчивых условиях без нарушений психической деятельности и расстройств адаптации. Постоянство реальности способствует становлению таких функций Я, как предвидение, предсказание, планирование, восприятие, оценка реальности и др. Недостаток постоянства реальности, напротив, приводит к чувству “нереальности”, трудностям усвоения нового опыта и пережитых ранее ситуаций, а также к нарушениям сохранности контактов с реальностью. Постоянство реальности поддерживает силу и автономность функций Я. Исходя из сказанного, реальность можно рассматривать как непосредственно данный, естественный мир конкретно воздействующих на индивида объектов, поддающихся верификации путем научного наблюдения. С этой точки зрения внешняя реальность включает два понятия — фактическую (материальную) и объективную реальность. Фрейд (1911) описал два регулирующих принципа психической деятельности, необходимых, с его точки зрения, для понимания концепции реальности. Основополагающим (и более ранним из них) является принцип удовольствия. Последний, однако, постепенно преобразуется в принцип реальности, благодаря которому индивид развивает способность отказываться от немедленного, но вместе с тем неопределенного в своих последствиях удовлетворения в пользу длительного и стабильного вознаграждения и самосохранения. Хотя при нормальном зрелом развитии начинают преобладать способы деятельности, соответствующие требованиям внешней реальности, мотивационная сила стремления к удовольствию полностью не исчезает и не замещается другими, сохраняясь в редуцированной форме. Если ребенок, например, откладывает приятную игру во дворе и задерживается в доме или молодой отец отказывается от увлекательного хобби ради сохранения спокойствия в семье, то такое поведение следует рассматривать в аспекте принципа реальности. Более того, подобное поведение является сообразным реальности, то есть таким, в котором отдельные поступки согласуются с пониманием причин и следствий во внешнем реальном мире (включая мир человеческих отношений). Однако в некоторых случаях индивид может на некоторое время отказаться от реалистичного взгляда на мир и отдать предпочтение непосредственному и сиюминутному удовлетворению потребностей. Такое поведение будет характеризоваться как период регрессии или “сознательно принимаемой альтернативы”. Принципы удовольствия и реальности можно дополнить двумя родственными понятиями: Я-удовольствие и Я-реальность. Редко используемые в современном психоаналитическом лексиконе из-за их неоднозначности и дискуссионности, оба термина, тем не менее, могут применяться при описании взаимоотношений Я с миром влечений или, наоборот, с внешней средой. Понятием проверка реальности обозначается функция Я, с помощью которой осуществляется разграничение мыслительной деятельности и процессов восприятия и тем самым разграничение внешнего опыта и внутреннего. Другими словами, проверка реальности позволяет распознавать представления, исходящие из внутренней психической жизни (воспоминания, фантазии), и отделять их от тех, что поступают из внешнего мира через органы восприятия. Однако, как показывают современные исследования, такая дихотомия является несколько упрощенной. Сенсорные импульсы испытывают на себе сдерживающее или искажающее влияние психики и в непосредственном виде до уровня сознания на доходят. С другой стороны, на воспоминания и фантазии могут оказывать значительное модифицирующее воздействие объекты внешнего мира. И все же на индивидуальном уровне основной характеристикой проверки реальности является способность к разграничению внутренних переживаний и переживаний, связанных с существованием внешнего мира. Проверка реальности действует прежде всего в направлении укрепления внутренних связей Я и достижения индивидом большей четкости и точности отграничения себя от объектов. Более сложным компонентом проверки реальности является постоянная деятельность по “примирению” или согласованию несоответствий, возникающих между внутренне и внешне обусловленными переживаниями. При наличии таких несоответствий внутренние представления (проистекающие из воспоминаний, накопленных в процессе обучения, убеждений, верований и фантазий) со временем претерпевают изменения под влиянием новых впечатлений и воспринимаемых образов. Так, например, новоприобретенный опыт может изменить представления о дружественном расположении всех без исключения “мохнатых” животных (многие из которых в действительности могут быть опасными), в других случаях могут возобладать интрапсихические представления, и тогда индивид приходит к выводу о неистинности воспринимаемого объекта (например, при оптических иллюзиях). Этот компонент проверки реальности играет немаловажную роль в формировании внутреннего опыта, где требуется участие внутренних убеждений и фантазий. Проверка реальности имеет свои закономерности развития — от простого разграничения внутреннего и внешнего до комплексного процесса оценки приобретенного опыта. Последний, наиболее высокий уровень проверки реальности, нередко обозначаемый как процессуализация реальности, включает способность воспринимать, распознавать и оценивать собственные аффекты, мотивы и внутренние представления об объекте, разграничивать прошлое и настоящее, а также другие, еще более тонкие, нюансы внутреннего опыта. Процессуализация реальности может включать, в частности, понимание того, какое влияние оказывают собственные предрассудки, особенности характера, нарушения процессов переноса, возникающего при установлении взаимоотношений с другими. На этом уровне функция проверки реальности может быть значительно улучшена с помощью психоаналитической терапии. Если термин проверка реальности обозначает прежде всего функции поиска и сравнения, проявляющиеся автоматически на бессознательном уровне, то другое понятие — чувство реальности — принято относить к процессам субъективного осознания реальных или воображаемых событий, причем осознания не беспочвенного, а основанного на приобретенных знаниях о внешнем мире или самом себе. Адаптация к реальности означает приспособление поведения индивида или принятие постоянно изменяющихся требований окружения, включая человеческие взаимоотношения. Проверка реальности, чувство реальности и адаптация к реальности создают отношение к реальности, включающее в себя понимание событий внутреннего и внешнего мира, их разграничение, а также образование наиболее приемлемых для индивида связей и форм реагирования. Под воздействием неблагоприятных факторов (стресса, психопатологических нарушений, сенсорной депривации и т.д.) любая из трех указанных функций может нарушиться, подвергнуться регрессии к более примитивному уровню или полностью исчезнуть. Нарушения функции адаптации к реальности имеют самый широкий спектр — от незначительного снижения гибкости у лиц с чертами навязчивости до полного игнорирования окружения, наблюдаемое при органических синдромах. Выраженные нарушения функции проверки реальности в форме иллюзий, галлюцинаций или потери способности дифференцировать собственные проявления обнаруживаются прежде всего при психотических состояниях. При психоневрозах и характеропатиях обычно повреждаются лишь поверхностные (внешние) уровни процессуализации реальности, сопровождающиеся, однако, нарушениями адаптивных функций. У пограничных больных наряду с высшими уровнями могут повреждаться и такие функции, как чувство реальности и идентичности. При шизофрении нередко встречаются стойкие состояния деперсонализации, чувство отчужденности и/или гибели Я, а также искажения схемы тела. В большинстве случаев, если рассматривать упрощенно, реальность принято отождествлять с внешним миром. Однако при более скрупулезном ее рассмотрении, особенно если учитывать проявления внутреннего мира субъективных переживаний, мы вынуждены признать возможность различных интерпретаций мира внешних событий (примерами здесь могут служить следующие вопросы: что более реально — идея, мысль или стол и стул? Что более истинно — поэма или научный эксперимент?). В общепринятом смысле психическая реальность — это весь субъективно переживаемый мир индивида, который включает мысли, чувства, фантазии и другие феномены, отражающие внешний мир. Таким образом, психическую реальность можно рассматривать как синоним внутренней и субъективной реальности. Все три термина призваны отграничивать в психоаналитической теории субъективный опыт индивида от мира физических объектов. Психическая реальность рассматривается также как одна из возможных версий — созданных благодаря восприятию внешних объектов и внутренним представлениям — реального внешнего мира. Психическая реальность, следовательно, представляет собой фундаментальное интегративное образование. Некоторые теоретики предпринимают попытки разграничить психическую и внутреннюю реальность, сопоставляя психическую реальность с внутренними источниками субъективного опыта, то есть с бессознательными фантазиями и представлениями. При этом ощущения, поступающие из внешнего мира, являются внешним источником субъективного опыта. Под термином внутренняя реальность теоретиками этого направления подразумевается наиболее общий феномен, отражающий тотальный субъективный опыт, основанный на интеграции представлений о воспринимаемом внешнем мире. Подобно тому, как внутренняя реальность не является “чистым” продуктом фантазии, так и внешняя реальность имеет свое сложное строение. Можно утверждать, что внешняя реальность сводима к двум следующим основным проявлениям: “фактическому” — объективно верифицируемому и подтверждаемому путем научного познания — и “искусственному” — интерсубъектно общепринятому, “конвенциальному”, состоящему из мира слов, мифов, традиций, межличностных и групповых форм поведения. Философские взгляды, основанные на подчеркивании фактической или искусственно-интерсубъектной стороны внешней реальности, хотя и имеют первостепенное значение для культуры, непосредственного преломления в психоаналитической теории не находят. Здесь необходимо вкратце остановиться на понятии реальности в психоаналитическом аспекте. Некоторые формы психотерапии, в первую очередь поведенческая и поддерживающая, направлены прежде всего на улучшение адаптации к условиям внешней реальности. Психофармакотерапия и лечение, основанное на структурировании внешней для больного среды, преследуют не менее важные цели, а именно восстановление искаженных или поврежденных функций проверки реальности и чувства реальности. В противоположность этим методам лечения, психоаналитическая терапия нацелена на восстановление высших уровней реальной деятельности и психической реальности как таковой, а также на расширение понимания, познания и обретение свободы пациентом, особенно по отношению к той части его душевной жизни, которую мы причисляем к миру внутреннего опыта. Психоанализ, в отличие от других методов лечения, не пытается навязать какие-либо фиксированные взгляды на реальность, равно как и заранее уготовленные (а потому предвзятые) способы “правильного” приспособления. См. индивидуация, принцип удовольствия/неудовольствия, развитие Я, фантазия, функции Я. [267, 328, 470, 674, 728, 860]  Ссылка на страницу: Психологический словарь Теги: Психологический словарь | |
|
| |
ТОП материалов, отсортированных по комментариям
ТОП материалов, отсортированных по дате добавления
ТОП материалов, отсортированных по рейтингу
ТОП материалов, отсортированных по просмотрам
| Всего комментариев: 0 | |