15:10 Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона | |
| Готорн Готорн (правильнее Гоуторн, Nathaniel Hawthorne) – знаменитый американский новеллист (1804 – 1864). Уже с детства Г. обнаруживал крайнюю нелюдимость. Первые очерки его изданы были под загл. «Twice fold Stories» (1887); о них восторженно отозвались Лонгфелло и Э. Поэ. Принужденный, вследствие стесненных материальных обстоятельств, принять место таможенного надсмотрщика, Г. продолжал однако писать и издал в 1841 г. сборник детских рассказов под загл.: «Grandfathers Chair». Позже он примкнул к Brook Farm Association, социалистически-утопическому общ., члены которого стремились сочетать физически труд с духовной культурой. В 1850 и 1851 гг. появились самые известные две большие новеллы Г.: «The Scarlet Letter» и «The Hoase of the Seven Gables», а также сборник рассказов из мифологии: «The Wonder Book». В своих новеллах Г. рисует своеобразную жизнь первых пуритааских пришельцев Америки, их всепоглощающее благочестие, суровость и непреклонность их нравственных понятий и трагическую борьбу между прямолинейными требованиями отвлеченной морали и естественными, непреодолимыми стремлениями человеческой природы. В рассказах Г. особенно ярко выступают именно живые натуры, которых не иссушила пуританская набожность и которые, поэтому, становятся жертвами общественных условий. Г. окружает их поэтическим ореолом, не делая их, однако, протестантами против взглядов окружающей их среды; они действуют инстинктивно в потому глубоко каются и стараются искупить свою «вину» раскаянием. Реализм бытописательной и психологической части своих рассказов Г. соединяет с мистической призрачностью некоторых отдельных фигур. Так, напр., если Гетти Сорель в «Scarlet Letter» – вполне живая личность, то ее незаконная дочь, грациозная и полудикая – лишь поэтически символ греха матери, совершенно нематериальное существо, сливающее свою жизнь с жизнью полей и лесов. По умению возбуждать представления о предметах, не называя их по имени, Г. можно сравнить только с Э. Поэ, с которым он вообще имеет много общего в своих художественных приемах. Между 1853 – 60 гг. Г. жил в Европе. занимая место американского консула в Ливерпуле. Он посетил Италию, где написал «The Marble Faun» (или «Transformations»), объездил Шотландию, и, вернувшись в Америку, попал в самый разгар войн между штатами. Друг его, бывший президент Союза Пирс, объявлен был изменником и посвященная ему новая книга Г.: «Our old Home» стоила последнему той популярности, которой он было достиг. Последние годы Г. были полны физических страданий. Он написал еще только недоконченный рассказ «Septimius Fellon» и отрывок «The Dolliver Romance». Кроме названных произведений, Г. написал еще ряд рассказов: «Mosses from an old Manse», «The Blithe dale Romance», «The Snow Image and other Twice told Stories», «Tanglewood Tales» etc. И здесь Г. – прежде всего поэт, с богатой фантазией, умеющий следить за самыми загадочными оттенками душевной жизни. Как стилист, Г. занимает первостепенное место не только среди американских, но и среди английских прозаиков. Значительное число рассказов и романов Г. переведено на русск. яз. в «Современнике» (1852 – 56), «Библ. для Чт.» (1856 – 57) и др. Особенною популярностью пользуется его «Книга чудес», выдержавшая в разных переводах 5 изд. З. Венгерова. Готфрид Бульонский Готфрид Бульонский – герцог Нижней Лотарингии, родился ок. 1060 г.; старший сын графа Евстафия II Бульонского и Иды, сестры Г. Горбатого, герцога Нижней Лотарингии, которому он и наследовал в управлении герцогством. Предание делает его главным начальником первого Крестового похода, в который он отправился весной 1096 г. в сопровождении братьев Евстафия и Балдуина, передавши Бульон под залог еписк. люттихскому, для покрытия расходов по походу. Достигнув Константинополя, он, после долгого сопротивления, принес имп. Алексею Комнену ленную присягу и обещал передать ему все города, которые удастся отнять у неверных, с тем, чтобы тот обязался, в свою очередь, снабжать войско крестоносцев припасами. В апр. 1097 г. Г. переправился в Малую Азию. В завоевании Никеи и в большой победе при Дорилеуме (1 июля 1097 г.) Г. принимал участие, но, судя по рассказам участников самого крестового похода – Раймунда Ажильского, Фульшера Шартрского и рыцаря, написавшего «Gesta Francorom» – он отнюдь не пользовался еще тогда тем преобладающим влиянием, какое приписывает ему предание, и уступал по значению Боэмунду Тарентскому и Раймунду Тулузскому. Только тогда, когда крестоносцы из Англии двинулись к Иерусалиму, к Г. начинает переходить руководящая роль, в особенности потому, что идея крестового похода сохраняется у него в наиболее чистом виде; так, напр., он заодно с войском высказался против остановки, ради завоевания Триполиса для Раймунда Тулузского, и торопил крестоносцев к Иерусалиму. Одним из первых он проник в Иерусалим и не хуже Танкреда проливал кровь сарацин. Однако, когда дело дошло до выбора короля, то корона была предложена не ему, а Раймунду Тулузскому. Раймунд объявил, что никогда не будет носить земной короны в Св. земле. Выбор пал тогда на Г. Но и благочестивый герцог не хотел носить короны там, где Христос был коронован терновым венцом, а довольствовался титулом заступника Гроба Господня. Когда егип. султан узнал, что трехсоттысячное войско крестоносцев, взявшее Антиохию, уменьшилось до 20 тыс., он двинулся против них с войском в 400 тыс. человек. Г. напал на него в долине Аскалона, и победа, которую он здесь одержал, отдала всю Обетованную землю (за исключением немногих городов) в его власть. Он поставил патриарха, основал два соборных капитула, выстроил монастырь в долине Иосафата и всячески поддерживал притязания духовенства: даже Иерусалим он принял в лен от патриарха (1100). Организовать государство ему не пришлось; 18 июля 1100 г. он умер и тело его было погребено рядом с гробом Спасителя. Кипрское продаже XIII в., сохранившееся у Жана д'Ибелина в так назыв. «Иерусалимских Ассизах» Верхи, палаты, приписывает Г. кодификацию «кутюмов» крестоносцев, под названием «ассиз»; эти записи хранились, будто бы, у Гроба Господня («Lettres du S. Sepulcre»). Указанное предание предполагает с самого начала стройную феодальную организацию ленников в коммунальный строй городов; но такому представлению об Иерусалиме противоречат рассказы Вильгельма Тирского и английского паломника Сеавульфа, посетившего Палестину в 1112 – 13 гг.; они свидетельствуют, что страна обезлюдила и была разорена. К тому же в трактатах кипрских юристов упоминаются и излагаются ассизы, связанные с именами королей Амальриха и Балдуина, но имя Г. не встречается. Вероятнее, что «Письма гроба Господня» были собраны воедино лет 70 – 80 спустя после смерти Г. «Письма» погибли при взятии Иерусалима Саладином, в 1187 г., и тогда феодальное право на Востоке опять превратилось в устное предание, в кутюмы. До нас и ассизы, в кутюмы Иерусалимского королевства дошли в смешанном пересказе кипрских юристов, не имевших официального значения. Ср. v. Sybel, «Geschichte des ersten Kreuzzugs» (Лпц,., 1881); Froboese, «Gottfried von Bonillon» (Берл., 1879). Некритическую попытку спасти традицию о Г. Бульон. сделал Monnier: «Godefroi de Sooillon et les assises de Jerusalem» (П., 1874). E. Щепкин. Готье Готье (Theophile Gantier) – знаменитый франц. поэт романтической школы, род. в Тарбе, близ испанское границы, 31 августа 1811 г. умер 23 окт. 1872 г. Рождение в южном климате наложило глубокий отпечаток на темперамент поэта, сохранившего во всю жизнь, проведенную почти исключительно в Париже, тоску по югу и то, что он называет в своей автобиографии «un fond meridional». Получив блестящее гуманитарное образование, Г. начал с живописи и, состоя учеником в мастерское Pиy, сделался ревностным сторонником романтизма, сосредоточивавшегося около идола тогдашней молодежи, В. Гюго. В баталиях, происходивших на представлениях «Hernani», Г. принимал самое энергическое участие, предводительствуя отрядом восторженной молодежи. Тогдашний костюм Г., его красный жилет и длинные волосы, вошли в историю романтизма; воспоминанием о них преследовали Г. долго после того, как он перестал выражать свое литературное мировоззрение внешними признаками. В 1830 г. вышел первый томик стихотвор. Г.: «Poesies», внешнему успеху которого сильно повредили политические события. Этим сборником он вступил в романтический сеnacle, как называл себя кружок молодых энтузиастов нового направления. Ближайшими друзьями Г. были Жерар де Нерваль, Селестен Нантейль и другие члены кружка, про которых говорили, что они живут по поэзией, завтракая одой и обедая балладой. «Мы верили тогда», писал Г. Сент-Беву, вспоминая об этом времени, «мы любили, мы восторгались, мы были опьянены прекрасным, у нас была божественная мания искусства». К периоду 1830 – 1886 гг. относятся многие из самых известных произведений Г. – его поэма «Albertus» (1832), романы: «La Jeane France» (1834), «Mademoiselle de Maupin» (1835), «Fortanio» (1838), «Une laime da diable» (1839), а также первая часть «Grotesques». В «Albertns» Г. примкнул к самому крайнему романтизму, по выбору сюжета и его обработки, представляющей квинтэссенцию романтической приподнятости страстей, эксцентричности образов, антитез и метафор. Но уже в «Jeune-France», сборник различных новелл, Готье вносит в общее течение романтизма свою оригинальную нотку простоты и поэтичности, умеряющую вычурность и резкость обычного романтического стиля; одна из самых поэтичных и художественно прекрасных новелл сборника – известный рассказ «Un nid de rossignols». В «Comedie de la Mort», составляющей, вместе с некоторыми другими стихотворениями, второй сборник стихотворений Г., поэт блуждает между гробницами, пытаясь узнать от мертвых тайну жизни и смерти. Из других пьес, сборника некоторые, как напр., «Thebaide», «Tenebres», отмечены беспричинной мрачностью, которую романтики любили вводить в поэзию ради красивых эффектов. Но на ряду с ними есть грациозные и естественно поэтичные пьесы, как «Coquet terie posthnme», «La Caravane», «La Chimere», «Le Sphini», «Pastel». В них сказывается уже необыкновенная артистичность и отделка стиха, составляющая главную прелесть поэзии Г. и доставившая ему название «magi cien es lettres franсaises», как гласит Бодлэровское посвящение ему «Flears da Маи». Самое законченное поэтическое произведение Г. – его «Emaal et Cameep», отводящие ему одно из самых выдающихся мест в французской поэзии. Сборник этот состоит из 55 пьес, над которыми поэт с любовью работал в часы досуга последние 20 лет жизни; каждая из них действительно отделана как драгоценный камень и вмести с тем проникнута искренностью; все стихотворения связаны с каким-нибудь личным воспоминанием, с чем-нибудь пережитым. Забота о средствах к существованию сделала Г. журналистом, и в этом он видел проклятие своей жизни. Начиная с 1836 г. и до самой смерти Г. вел еженедельный драматически фельетон, сначала в «Presse» Б. Жирардена, потом в «Journal Officiel». Он написал, кроме того, нисколько книг критического и историколитературного содержания, из которых самая выдающаяся – «Grotesques» (1844), в которых автор «открыл» нескольких давно забытых поэтов XV и XVI вв., как Биллона, Скюдери, Бержерака, Сент-Амана, и обнаружил блестящий критический талант, уменье схватить и артистически передать духовный облик писателя; стиль книги делает ее образцом законченно художественной французской прозы. Теми же качествами отличаются его «Histoire du ro mantisme» и «Rapport snr les progrеs de la poesie franсaise», отличающиеся к тому же, как и «Grotesques», беспристрастием критических суждений, чуждых всякого партийного фанатизма. Кроме поэта, критика и романиста Г. совмещал в своем лице еще страстного любителя путешествий, объехавшего всю Европу – в том числе Россию, которой посвящены «Voyage en Russie» (1866) и «Trеsors d'art de la Rassie» (1860 – 63) – и Восток и описавшего свои путевые впечатления в ряде художественных очерков («Voyage d'Espagne», «Italia», «L'Orient» и др.). Они отличаются необычной для большинства путешественников точностью и вместе с тем поэтичностью описаний природы. В общем Г. – в истинном смысле слова полиграф, создавший в 40 лет писательской жизни изумительную массу сочинений на самые разнообразные сюжеты. Библиографический перечень написанного им (Spoelberch de Loveioul, «Histoire des oenvres de T. G.», 1887), занимает 2 тома. Конечно, его драматические фельетоны погибли, забытые в старых газетах (часть их, впрочем, собрана в «Histoire de l'art dramatiqae en France depuis 25 ans», 1859). Но его романы, описания путешествий, критические произведения и, главным образом, его стихотворения обеспечили ему первостепенное место во французской литературе. Его благоговейное преклонение пред чистотой и законченностью формы, его терпеливое, тщательное отделывание каждой строчки стихов или прозы делают его родоначальником сменившей во Франции романтизм школы парнасцев. «Emaux et Camеes» Г. принадлежат к одной категории с «Poemes Barbares» Леконта де Лиля, «Bonheur» Сюлли Прюдома и др. Беззаветно преданный поэзии, он мог заниматься ею только в часы досуга и всю жизнь стеснен был материальными заботами и ненавистное ему журнальной работой. Это клало отпечаток грусти на его произведения; в его автобиографических вещах видно постоянное отчаяние от невозможности исполнить теснившиеся в нем поэтические замыслы. Ср. Emile Bergerat, «Theophile G.» (1879);. Feydeau, «Theophile G.» (1874). На русск. яз. перев. романы «Без вины виноват» и «Малитона» (в «Библ. для Чтения», 1877). З. Венгерова. Гофман Гофман (Эрнст Теодор Вильгельм Амадей Hoffmann) – знаменитый нем. романтик, род. в 1776 г. в Кенигсберге. Мать его была очень нервная женщина, отец – человек очень способный, но беспорядочный. Родители Г. разъехались, когда ребенку было всего 3 года; он воспитывался под влиянием своего дяди юриста, человека умного и талантливого, но фантаста и мистика. Г. рано выказал замечательные способности к музыке и живописи, так что считался чудо-ребенком; в школе учился прекрасно, хотя и тратил много времени на рисованье и музыку. Прекрасно окончил курс юрид. наук в кенигсбергском унив., хотя не чувствовал к юриспруденции особого расположения и продолжал усердно заниматься искусствами. Сдав в 1800 г. блистательно свой последний экзамен, он получил место ассессора в Познани, где широкое гостеприимство поляков впервые приучило его к кутежам. Г. всюду был желанным гостем, как остроумный собеседник, отличный музыкант и талантливый карикатурист. Карикатуры сильно повредили его служебной карьере. Благодаря им, он попал в Плоцк на гораздо худшее место. Вследствие женитьбы на очень доброй и преданной польке, Г. в скучном Плоцке снова сделался «порядочным» человеком. К этому же времени относятся его первые литературный попытки в журнале. Коцебу: «Freimutiger». В 1804 г. Г. был переведен советником в Варшаву; здесь он сошелся с Гитцигом, своим будущим биографом, и с романтиком Захариею Вернером; здесь же он основал музыкальное общество, зал которого украсил своей живописью. Вскоре после иенского сражения все прусские чиновники в Варшаве были уволены от службы. Г. поехал в Берлин, с партитурами нескольких опер в портфеле и с намерением всецело отдаться искусству; но он не нашел ни сбыта своим произведениям, ни уроков. Наконец, ему удалось получить вместо капельмейстера в Бамберге; но дела театра шли так плохо, что Г. принужден был бросить его и перебиваться частными уроками и музыкальными статьями. В 1810 г. один его знакомый, Гольбейн, взялся восстановить бамбергский театр; Г. помогал ему, работая как композитор, дирижер, декоратор, машинист, архитектор и начальник репертуара; но через два года Гольбейн отказался от антрепризы, и театр закрылся. Г. снова начал бедствовать. 26 ноября 1812 г. он пишет в дневнике: «продал сюртук, чтоб пообедать». С начала 1813 г. дела его пошли лучше: он получил маленькое наследство и предложение занять место капельмейстера в Дрездене. Страшные дни августовских битв Г. пережил в Дрездене: он испытал на себе все ужасы войны, но был бодр духом и даже весел, как никогда; он около этого времени собрал свои музыкально-поэтические очерки, написал несколько новых, очень удачных вещей и приготовил к печати род сборника своих произведений под заглавием: «Phantasiestucke in Callot's Manier. Blatter aus dem Tagebuche eines reisenden Enthusiasten» (Бамберг, 1814 – 1815; на русском языке из этого сборника переведена очень характерная повесть: « Золотой горшок», в «Московском Наблюдателе» за 1839 г., 1). Жан-Поль Рихтер нашел в Г. сродный себе талант и написал предисловие к 1 тому; книга имела значительный успех. Скоро Г. потерял место капельмейстера, переехал в Берлин и снова поступил в гражданскую службу. Здесь он встретился с Гитцигом, который познакомил его с берлинскими романтиками, поэтами и художниками. Место советника в камергерихте вполне его обеспечивало и в то же время оставляло ему много досуга, так что его творческий талант, поддерживаемый успехом, мог развернуться во всей силе. Но он слишком привык к цыганской жизни и губил себя излишествами. Чувствуя отвращение к чинным «чайным» обществам, Г. проводил большую часть вечеров, а иногда и часть ночи в винном погребке, где около него всегда собиралась веселая компания. Расстроив себе вином и бессонницей нервы, Г. приходил домой и садился писать; ужасы, создаваемые его воображением, иногда приводили в страх его самого; тогда он будил жену, которая присаживалась с чулком к его письменному столу. А в узаконенный час, если это был служебный день, Г. уже сидел в суде и усердно работал. Более крупные произведения Г. быстро следуют одно за другим в таком порядке: «Чертов эликсир. Бумаги, оставшиеся после брата Медарда капуцина» (1816 – 1816); «Ночные повести» (1817, «Nachtstucke»; на русский язык переведена «Иезуитская церковь в Г.», «Московский Вестник», 1830, VI); «Удивительные страдания одного директора театра. Из устного предания» (1819; в основе ряд фактов из деятельности Гольбейна); «Крошка Цахес, прозванный Киноварь» (1819, пер. в «Отечественных Записках», 1844, т. ХХХVI); «Серапионовы братья» (1819 – 21; перев. на русск. языки два раза – во второй раз Гербелем и Соколовским, СПб., 1873 – 1874, как первые 4 книги «Полного собрания сочинений Г.», которое, к сожалению, не пошло далее); «Жизненные воззрения кота Мурра, вместе с фрагментарной биографией Иоганна Крейслера в случайно собранных макулатурных лист.» (1820 – 22; перев. Н. Кетчером 1840); «Принцесса Брамбилла» (1821); «Мейстер Фло, сказка в семи приключениях двух друзей» (1822, перев. в «Отеч. Зап.» 1840 г., т. XIII). В 47 лет от роду силы Г. были истощены окончательно; у него развилось нечто вроде сухотки спинного мозга; но и на смертном одре он сохранил силу воображения и остроумие. Он ум. 26 июня 1822 г. Если б одна напряженность и богатство фантазии делали поэта, Г. был бы первым поэтом в мире; но так как от поэта требуется еще глубокое понимание действительности и художественно верное воспроизведение ее, то Г. – только первый из немецких романтиков чистого типа. Он подводит итоги немецкому романтизму и является самым полным выразителем лучших его стремлений, которым он придал небывалую до тех пор яркость и определенность. Самое ненавистное для Г. понятие – филистерство. Это понятие очень широкое, целое мировоззрение; в нем заключается и самодовольная пошлость, и умственный застой, и эгоизм, и тщеславие (жизнь на показ, «как люди живут»), и грубый материализм, и все нивелирующий формализм, превращающий человека в машину, и педантизм, доходящий до того, что человек даже и влюбляется, и предложение делает по книге Томазиуса. Первое условие для того, чтобы освободиться от давящих рамок этой филистерской пошлости и сохранить живую душу, – «детски благочестивое поэтическое настроение»; только обладая этим талисманом, можно верить, любить людей и природу и понимать поэзию; а понимать поэзию – значить понимать все, так как «поэзия есть высшее знание». Поэзия есть вместе с тем и высшая нравственность; она может исходить только из чистой, любящей души, и до ее нельзя добраться никакими ухищрениями ума; в поэзии отождествляется прекрасное, истинное и нравственное: вместе с тем она есть и высшее счастье. Это счастье доступно не одним только избранным натурам, а всем не опошленным людям. Детям, исключая нравственных уродов, открыт путь в царство поэзии, пока они живут согласно с природой, которая для них служит и лучшим собранием игрушек, и лучшей учительницей. Юноша, который «грезит с открытыми глазами» – истинный богач и счастливец, хотя бы у него не было гроша в кармане, истинный поэт, хотя бы он не написал ни строчки стихов; но горе ему, если он начнет стыдиться своих мечтами, увлечется пошлыми удовольствиями, выгодой и тщеславием. Он устроит свою карьеру, но потеряет свой талисман и будет считать чудаками всех, кто остался детски чист душою, исполнен веры и любви; сам же он проживет всю жизнь филистером, и только разве перед смертью вспомнить с тоскою, как Тадеус Брокель, что и он когда-то был знаком с Неизвестным Дитятею и летал с ним в царство поэзии. Свое мировоззрение Г. проводит с замечательною последовательностью в длинном ряде бесподобных в своем роде фантастических повестей и сказок, в которых он искусно сливает чудесное всех веков и народов с личным вымыслом, то мрачным и болезненным, то грустно трогательным, но чаще грациозно веселым и шаловливо насмешливым. Он умеет внушить и взрослому читателю интерес к этой пестрой фантастике, посредством соединения сверх естественного с обыденным и даже пошлым: у него привидения принимают желудочные капли, феи угощаются кофе, колдуньи торгуют яблоками и пирожками, герцоги и графы овощного царства режутся звёздочками и кладутся в суп и т. д. Крайняя прозаичность немецкой жизни является сереньким фоном, на котором тем резче выделяется яркость красок его фантастики. Таким образом этот ультра-романтик является и ультра-реалистом. Как психолог, Г. отмежевал себе область неопределенных чувств, неясных стремлений, необыкновенных ощущений, магнетических влияний, страшного и болезненно трогательного; бред, галлюцинация, безотчетный страх, потеря душевного равновесия – любимые мотивы его тонких психологических этюдов. Как новеллист, историк и этнограф, он – великий мастер своего дела: в глубь средних веков он спускается неохотно, но эпоху Реформации в и XVII веке воспроизводит превосходно; итальянские нравы и природу описывает так, как будто десятки лет прожил в Италии. Но, верный жизни в подробностях, он в общем везде обращает ее в пеструю сказку. Другая темная сторона поэзии Г. – его стремление приводить читателя в трепет, внушать ему веру в господство каких-то мрачных сил. Третий его недостаток – полное и сознательное равнодушие ко всяким социальным вопросам; его антипатия к тенденции переходить в возмутительный со стороны столь живого человека квиетизм. Зло, существующее в мире, представляется ему непоправимым даже в частных случаях, так как участь человека зависит не от него самого и не от его ближних, а от судьбы. Лучшие люди пусть уходят из это то мира в страны горные, в мир сверхчувственных наслаждений, а другие пусть живут в своей грязи, как хотят. Но, к счастью для себя и читателей, Г., как поэт, не может вечно держаться на такой олимпийской высоте – а когда он спускается на землю, он является другом человечества и горячим проповедником всепрощающей любви. Немецкая критика не очень высокого мнения о Г., и в Германии влияние его не было сильно: там в его время предпочитали романтизм глубокомысленный и серьезный, без примеси едкой сатиры, а следующее поколение усиленно занялось политикой и поэзия стала тенденциозной и утилитарной. Зато вне отечества Г. имеет огромное историческое значение. Французские романтики гораздо больше научились от него, чем от Шлегелей и Тика; во Франции, как и в Италии, он один из любимых писателей до 60-х годов включительно; в С. Америке он имел массу переводчиков и подражателей. В России один из образованнейших писателей пушкинского периода, Антоний Погорельский (А. Л. Перовский), автор «Монастырки»; находится в своих первых произведениях под непосредственным влиянием Г. Белинский (III, 532) называет Г. «одним из величайших немецких поэтов, живописцем невидимого внутреннего мира, ясновидцем таинственных сил природы и духа, воспитателем юношества, высшим идеалом писателя для детей». Другой талантливый критик 50-х годов, Дружинин, считает Перегринуса Тисса Г. одним из величайших созданий мировой поэзии. Но всего интереснее влияние Г. на одного из величайших русских романистов, Ф. Достоевского. Достоевский не только перечитал всего Г. и порусски, и по-немецки, и вдохновлялся им именно в ту пору, когда слагались его литературные вкусы (в 1838 г.), но и в излюбленном произведении первого периода своей деятельности, «Двойник», очевидно подражает ему, не теряя, конечно, при этом своей оригинальности. Мало того: много позднее, в самых крупных произведениях Д – ского замечается поразительное сходство с Г. и во взглядах, и в литературных приемах. Оба они одинаково любят детей и чудаков и не любят холодных, сдержанных жрецов «приличия», поклонников успеха и «деловых людей», всецело отдавшихся «полезному»; оба превозносят не подкрашенную природу на счет культуры; оба принижают разум перед сердцем; оба в повествовании любят неожиданности; у обоих кроткая идиллия внезапно сменяется порывом все уничтожающей бури и наоборот; знаменитое: «тут произошло нечто совсем неожиданное» Достоевского часто дословно встречается у Г. (напр., «Выбор невесты»); оба любят сопоставлять трагическое и страшное с мелочным и обыденным; оба любят сны, предчувствия, галлюцинации; сфера психологических наблюдений Достоевского есть нечто иное, как расширение и углубление сферы наблюдений Г., реализованных на данной почве и в данную эпоху. Все, что говорит Белинский о странности и причудливости гения Г. всецело относится и к Достоевскому – но далеко не все свойства великого русского романиста можно указать у немецкого романтика. Первое изд. сочинений Г. – «Ausgewahite Schriften» (Берлин, 1827 – 1828); его вдова Михелина прибавила к ним потом еще дополнение. Новейшее модное издание – «Sammtl. Schriften, mit Federzeichnungen v. Theod. Hosemann» (Б., 1871 – 73). Прекрасная биография Г. написана его другом, J. E. Hitzig: «Aus H's Leben and Nachlass» (Б., 1823). Ср. Funck, «Aus dem Leben zweier Dichter. Ernst Theod. Wilb. Н. und Fr. Grottlob Wetzel» (Лпц., 1836). Ср. также биографию Г., написанную Rochlitz'ем при франц. переводе его «Contes posthumes, par Champtlenry» (П., 1856). А. Кирпичников. Гоцци Гоцци (Карл, граф Gozzi) – итальянский драматург и поэт Венеции. Написал несколько стихотворных романов и сатир, одиннадцать новелл в прозе и автобиографические записки: «Memoire inutili» (бесполезные записки); но все это давно забыто и известность Г. зиждется на его деятельности, как драматурга. И в этом отношении, однако, авторитет, которым он долго пользовался в Италии и особенно в Германии, в пору процветавшей там романтической школы, сильно понизился, и значение его в настоящее время – исключительно историколитературное. Драматическая деятельность Г. выразилась, главным образом, в энергетическом, можно даже сказать озлобленном противодействии реформе Гольдони, которой он усмотрел только рабскую французоманию и (умышленно или по недомыслию) совершенно упустил из виду все что было чисто национального в комедиях Гольдони. Точно так же враждебно отнесся он к стремлениям последнего возвысить первобытную и грубую «Commedia dell'arte» на степень художественной «комедии характеров», увидев и здесь еретическое посягательство на наследие итальянской старины. Но если исходная точка Г. была отчасти верна, то применение ее оказалось в высшей степени фальшивым. Г. осуждал Гольдони, напр., за то, что он «представлял на сцене только ту правду, которая была у него перед глазами, копируя ее осязательно и грубо, а не подражая натуре с подобающим писателю изяществом.... и исходил из принципа, что правда сама по себе всегда нравится...». В противодействие Гольдониевской «комедии характеров», Г. ввел новый род пьес, которые он назвал fiabe (басни) – старое, малоупотребительное итальянское слово – и которые представляют собой соединение старого «балаганного» элемента с романтическим: первого – в виде сохранения, но в довольно изуродованном виде, старых «стоячих масок», второго – в массе волшебно-сказочных подробностей, приближающих эти пьесы скорее к пантомимам, балетам и т. п. Ко всему этому надо присоединить и полемические тенденции автора, выразившиеся особенно резко в первой же из этих пьес («L'amore delle tre Melarance»), направленной против Гольдони; за нею последовали «Ворон», «Турандот» (впоследствии перев. Шиллером), «Король Олень», «Женщина Змея», «Зеленая птичка», которую автор назвал «философской сказкой» и в главных действующих лицах которой – двух новых философах – ополчился против новой французской философии. Гельвеций, Руссо и Вольтер вызывали с его стороны яростно-фанатические нападки. Fiabe Г. в течение десяти пятнадцати лет пользовались значительным успехом в массе публики, благодаря их чисто внешнему интересу, но вызывали оппозицию серьезных и литературно развитых людей. Уступая этому давлению, он перешел впоследствии к новому роду «комедий или трагикомедий», которых написал больше двадцати и большинство которых имеет образцами пьесы испанского репертуара. Из этой категории произведений Г. в настоящее время не появляется на итальянской сцене почти ни одно, хотя Симонд де Сисмонди, относясь к ним, как к пьесам вообще «не хорошим», находит в них постоянное присутствие «интереса, жизни и веселости». Между тем как часть современной Г. критики признавала его изумительнейшим после Шекспира явлением, новейшая (и притом итальянская) критика произнесла ему строгий, но во многих отношениях справедливый приговор: «Гоцци», – говорит Угони – «обладал большим талантом и фантазиею, но это был враждебный культуре писатель, с ничтожным образованием, стремившийся в своих Fiabe принизить умственное развитие своих зрителей, запечатлевая в них принципы полного обскурантизма». Наиболее полное собрание соч. Г. изд. в Венеции 1802 г. Ср. Margini, «Carlo G. e ie fiabe» (1876). П. В – рг. Гош Гош (Лазарь Hoche) – франц. полководец (1768 – 97). 14 лет от роду, не получив почти никакого образования, он поступил стременным к королю, а через 3 года был переведен в пешую гвардию, из которой вышел перед началом революции. В 1792 г. Г. поступил в арденскую армию, потом назначен был комендантом Дюнкирхева, и за мужественную оборону этой крепости против англичан и австрийцев произведен (1793) в генералы. Получив начальство над мозельскою армиею, одержал над австрийцами ряд побед и очистил от них Эльзас (1793 и 1794). Несогласие с депутатом конвента Сен-Жюстом едва было не погубили его; он был арестован и привезен в Париж, но после падения Робеспьера снова назначен главнокомандующим армии, действовавшей против роялистов сначала в Нормандии и Бретани, потом в Ванде. В конце 1796 г. на Г. возложена была экспедиция в Ирландию, которая, вследствие противных ветров, осталась без результата. В начале 1797 г. Г. начальствовал самбр-маасскою армиею, с которою нанес австрийцам несколько поражений; только леобенское перемирие остановило его наступление за Рейном. Затем Г. был назначен главнокомандующим соединенных армий самбр-маасской и рейнмозельской, но скоропостижно умер, оставив по себе репутацию рыцарски честного в бескорыстного воина. Граб Граб (бот.), грабина, белый бук, Carpinus Betalus L. – красивое дерево из сем. Березо-образных, со светло-серой гладкою корою в белой древесиной. Листья эллиптические или удлиненно-яйцевидные, почти гладкие, по краям двоякопильчатые, т. е. их крупные зубцы сами разрезаны еще на несколько мелких зубцов. Цветы раздельные, однодомные, появляются одновременно с молодыми листьями; тычиночные или мужские собраны в довольно плотные повислые сережки в углах листьев на средине молодых веток; каждый цветочек состоит из 4 – 12 коротких тычинок и 1 широкого буро-зеленого прицветника, по краям ресничатого; пестичные или женские цветки в небольшом числе, редкими сережками на концах ветвей (как у березы); каждый состоит из двугнездой завязи с 2 рыльцами в трехлопастного 3-нервного прицветника, сильно разрастающегося ко времени созревания плода и остающегося при нем; каждая пара таких цветов снабжена длинным кроющим прицветником, рано отпадающим. Плод односемянный (по недоразвитию другого семени) орешек. Г. (распространен в южной и средней Европе в Азии) до Афганистана; попадается в Англии, Швеции, Дании. В России начинает встречаться с Курляндии и Гродненской губ. и весьма обычен в Киевской, Подольской губ., вообще в Юго-Зап. краю, в Крыму, а всего более на Кавказе и Закавказье, где его можно считать самым распространенным деревом. Вертикальное распространение его также очень обширно: от берега моря до 5 – 6 тыс. фут., а в западн. Закавказье до 41/2 тыс. фут Растет в смешении с другими породами, но нередко образует и совершенно чистые насаждения; достигает 70 фут. вышины и живет до 200 – 300 лет. Другой Г., восточный. Car. orientalis Lam. (= С. duinensis Scop.), или грабинник, кустарный Г., распространен только по южной Европе (средняя Италия, Австрия, Балканский полуостров), а у нас – в Крыму и на Кавказе. Это – небольшое деревцо, не выше 20 – 30 фут., а чаще густо ветвистый кустарник с мелкими листьями (в 8 – 4 раза мельче предыдущего), снизу, вдоль нервов, покрытыми волосками; прицветники при плодах (они же назыв. плодовыми обвертками или покрывалами) не трехлопастные, как у предыдущего, а цельные неравнобокие, неправильно зазубренные. Всего более в Закавказье, где живет в нижней полосе лесов, не выше 4 т. фут. Примкнете такое же, как к предыдущего. во ограниченные вследствие слабого развития ствола в обилия кривых ветвей. Кроме описанных, есть еще американский Г. – С. Соrоliniana Walt. (– С. americana Mix.), в Сев. Америке, со слабо 8-лопастными 5 – 7 нервными плодовыми покрывалами; Г. тонкий, С. Timinea Wall., в Непале у Гималаев, с продолговатыми и цельными плодовыми покрывалами, при основании зубчатыми. Наконец Г. букообразный, С. faginea, присоединяется лучшими систематиками к первому или второму из вышеописанных, а Г. средний, С. intermedia Wierz. – к первому. Ископаемый крупнолистый Г., С. grandis, найден в плиоценовых отложениях сарматского яруса, близ Энингена в Германии (относится к так наз. «венскому бассейну»). А. А. (Лесоводство). 1) Г. обыкновенный, грабина, белый бук (С. Betnius L.). Требования относительно почвы те же, что у бука, но граб довольствуется менее богатыми, более сухими, легкими в мелкими почвами, и хотя переносит излишнюю влажность почвы, но избегает кислого перегноя. Будучи тенелюбивой породой, легко выдерживает продолжительное отенение, а также многократные повреждения скотом и дичью, вскоре от них поправляясь; в местах своего естественного распространения вынослив также к морозу (переносить зимою даже – 24° P.), но сильно страдает от заморозков весною и осенью и от повреждений, причиняемых мышами. Возобновляется после срубки как семенами, которые начинает приносить с 20 – 30 лет, так и паевою порослью, давая последнюю лаже при срубке в 80 – 100-летнем возрастов при рубке от пней появляется много естественных отводков, но отпрыски от корней незначительны. Хорошо и скоро оттеняя почву, Г. наиболее пригоден для низкоствольников (грабильников или грабинников) и подлеска в среднем хозяйстве, доставляя при 18 – 20 летнем обороте рубки ежегодно, в среднем, больше древесной массы, чем при срубке в более позднем возрасте. Это последнее обстоятельство в очень медленный рост Г., вообще, делают его малопригодным для высокоствольного хозяйства; поэтому при возращении с дубом, и в особенности с буком, он составляет временную примесь. Произрастая в изреженных насаждениях, Г. сильно развивает ветви, отчего успешно возвращается на выгонах, в безвершинном хозяйстве, где срубание его вершины производится чрез каждые 6 – 10 лет, а штамба нередко достигает до 150 – 200 лет. Способность хорошо переносить обрезку и стрижку служит причиной устройства из Г. живых изгородей, крытых аллей (во французских садах), беседок и т. п. Древесина высоко ценится, местами даже дороже буковой, на дрова, но вместе с тем дает поделочный лес высоких качеств (кулаки в машинах, молоты, винты, рукоятки для заступов, топорища, гребни в т. п.), хотя часто страдает от червоточины; лист идет на корм скоту. 2) Г. хмелевидный, хмелеграб обыкновенный, незнайка (название. русских поселенцев) (С. Ostrya L., Ostrya carpinifolia Scop., О. vulgaris Wilid., О. italica Spach.) – дерево, высотою 50 – 60 фт., с оригинальными пучками плодов, напоминающими хмелевые шишки, изредка растущие в Закавказья, до высоты 3000 – 4000 фт. (черноморское побережье – возле Адлера и Псоу, по долине Куры – Боржомское ущелье, Ахалцыхского у.). Древесина его напоминает грабовую, но особого технического применения в местностях, где растет это дерево, не имеет. В. С. Гравий Гравий, или хрящ – так наз. в геологии крупный песок, отдельные более или менее округленные зерна которого имеют в поперечнике от 3 до 10 мм., не превышая, таким образом, величины горошины. Градоначальство Градоначальство – административная единица, состоящая из города и прилегающих к нему земель и вверенная управлению градоначальника. Гражданский процесс Гражданский процесс – юридическое отношение, которое истец завязывает с ответчиком в гражданском суде, чтобы получить от суда, как авторитетной власти, приказ в защиту своего гражданского права; приказ этот выражается в судебном решении, а защита осуществляется исполнением решения. Поводом для возникновения Г. процесса служит обыкновенно спор о Г. праве, но также и вообще стремление лица изменить свое фактическое отношение к известному имуществу или к другим лицам, так что Г. процесс возможен не только, когда ответчик оспаривает право истца, но и когда он совсем не спорит, а лишь фактически не исполняет его требования (не платит ему денег, удерживает его ребенка и т. п.). Г. процесс возникает, движется, изменяется и, наконец, прекращается в Г. суде; деятельность суда относительно Г. процесса и отношения между судом и тяжущимися определяются правилами Г. судопроизводства . Аналогичное Г. процессу отношение частных лиц, также вызванное спором о праве или стремлением изменить фактически отношения, но только совершающее свой цикл вне суда, без участия его органов, составляет область самоуправства . Самоуправный Г. процесс предшествует, исторически, судебному, но постепенно, по мере роста общественной организации, вытесняется им; древнейший же судебный Г. процесс возникает в силу договорного или добро вольного подчинения сторон (т. е. истца и ответчика) суду . В современном Г. суде Г. процесс может возникнуть лишь при наличности известных условий. Необходимо, во 1-х, чтобы суд был компетентен для разрешения того столкновения материальных прав, которое вынудило граждан стать в положение тяжущихся; так, напр., Г. процесс не может возникнуть, если административное учреждение обложило гражданина неправильно высоким . Если суд компетентен, то необходимо еще, чтобы по законам о подсудности он был уполномочен на разрешение данного конкретного столкновения; так, напр., Г. процесс не может возникнуть в мировом суде, если лицу нужно установить законность своего рождения. Необходимо, во 2-х , чтобы лицо было по законам способно искать и отвечать на суде (persona legitima standi in judicio); эта способность определяется правилами данного материального права о дееспособности . Оттого в странах, где женщина ограничена в праве распоряжения своим имуществом, она вправе выступать на суде только или вместе с пособником, или в лице представителя. У нас, в XVI и XVII вв., вследствие полного отсутствия определенных норм о дееспособности, могли самостоятельно выступать на суде и малолетние. Ограничение права крепостных искать и отвечать на суде никогда не было проведено у нас безусловно; другие ограничения (для духовных лиц, для политически умерших) сложились в XVIII веке. Теперь безусловно не имеют у нас права судебной защиты лишенные всех прав состояния; чрез законных представителей должны искать лица, состояния под опекою, кроме расточителей, которые связаны только известными ограничениями; ограничены в праве судебной защиты и несостоятельные должники. Юридически лица должны иметь особого поверенного. Неспособность лица искать и отвечать на суде есть такой порок Г. процесса, который делает его совершенно ничтожным, и потому на суде лежит обязанность по собственной инициативе (ex officio) проверять эту способность сторон . При наличности процессуальной дееспособности всякий вправе начать гражд. процесс – даже тот, у кого нет вовсе никакого материального права; в результате это окажется для него самого убыточным; но право являться истцом, по со временным понятиям, неотъемлемо даже у профессиональных «ябедников, крамольников и составщиков», которые не допускались на суд у нас в эпоху Судебников. Но для того, чтобы раз начатый Г. процесс мог завершиться своим нормальным концом, т. е. решением, необходима еще легитимация лица, или право его на данный иск или на ответ по данному иску (напр., оспаривать завещание может только наследник по закону; отвечать за убытки, причиненные истцу на железной дороге, должен собственник дороги, а не собственник вагонов и паровоза). В отличие от процессуальной способности, легитимация есть такое условие, наличность которого проверяется судом только по инициативе самих тяжущихся . В своем простейшем виде Г. процесс есть отношение двух лиц – истца и ответчика; но отношение это осложняется или тем, что с самого начала к суду обращаются несколько истцов или вызываются несколько ответчиков, или тем, что в начатый Г. процесс вступают или привлекаются новые или так наз. третьи лица. Такое осложнение Г. процесса не вносит в него беспорядка лишь при значительном техническом совершенстве Г. судопроизводства. У нас, до Судебных Уставов 1864 г., привлечение третьих лиц не было вовсе предусмотрено законом, и хотя в законе упоминался случай вступления третьего лица с самостоятельными требованиями, но правил для этого не существовало. Юридическое отношение тяжущихся может переходить на других лиц путем преемства; наконец, участники Г. процесса могут иметь заместителей. При состязательном судопроизводстве Г. процесс не может возникнуть без предъявления иска: действие это исходит от истца и только в исключительных случаях зависит не от его инициативы, а служит ответом на обращенный к нему вызов (напр., у нас при требованиях по сохранным распискам с наследников). Форма предъявления иска крайне разнообразна в истории судопроизводства и с современных законодательствах . Момент, к которому относится завязка гражданского процесса, не совпадает с моментом предъявления иска: в продолжение известного времени истец может еще взять просьбу назад, так что возникновение процесса находится под сомнением. В истории Г. процесса замечается постепенное сближение этих двух моментов; напр., с древнеримском судопроизводстве завязка Г. процесса наступала лишь после продолжительной процедуры пред претором (litiscontestatio); у нас для дел, производимых в общем порядке, началом процесса считается явка ответчика; но вообще в современных законодательствах Г. процесс признается начатым, когда ответчик получил извещение о вызове на суд. Только с этой минуты может начаться судебная (а не только распорядительная) деятельность суда. Содействие ответчика и его личное участие в современном судопроизводстве не требуется, потому что подчинение его суду основано теперь не на договоре его с истцом, а определяется государственными законами. В истории судопроизводства медленно (на Западе – только под влиянием канонического права) вырабатываются правила для заочного разбирательства; у нас они отсутствовали до реформы 1864 г. Отсутствие таких правил вызывало развит поручительства в явке на суд и штрафов за неявку, приравнение неявки к ослушанию королевскому или судейскому приказу и присуждение истцу всех его требований без доказательств. Раз Г. процесс начат, у его участников являются взаимные права и обязанности; возникают также и обязанности их пред судом. Одною из юридических обязанностей тяжущихся, в истории судопроизводства (римского, древнегерманского, канонического), было говорить всю правду, под страхом проигрыша дела, уплаты штрафов и т. д.; в каноническом судопроизводстве, напр., стороны давали особую присягу в том, что они спорят по чистой совести. Но требование говорить всю правду неосуществимо на практике, потому что предполагает в тяжущихся более чем обычный уровень добродетели; если бы оно было осуществимо, не нужно было бы создавать сложной системы доказательств. Современные законодательства усматривают нравственную гарантию правдивости тяжущихся в гласности и устности производства; справедливые интересы противника достаточно ограждаются обязанностью возместить суд. издержки, а в исключительных случаях – предварительным их обеспечением (напр., у нас со стороны иностранцев). Обязанность возмещения издержек теперь зависит не от вины проигравшей стороны, а только от факта проигрыша . Юридические обязанности сторон в современном Г. процессе заключаются в индивидуализировании своих требований и возражений. Это значит, что стороны должны в точности ознакомить суд с тем конкретным материальным отношением, которое привело их на суд: нельзя сказать – я хочу получить от А 100 руб., а необходимо точно обозначить основание требования (напр., долг, убыток, дар); иначе процесс рисковал бы превратиться в театральное представление, а суд – в арену для безнравственных дел. Положение каждой из сторон имеет свои выгоды и невыгоды. Ответчик выходит победителем из Г. процесса, если истец не докажет своего дела, хотя это далеко не всегда значит, что ответчик прав; зато истца нельзя ни к чему присудить (кроме уплаты судебных издержек), ему можно только отказать в иске. Иногда законодательство наперед определяет, на которой из сторон должно лежать бремя представления доказательств. Право требовать, чтобы противник индивидуализировал свои заявления и чтобы он доказал то, что обязан доказать по закону – вот права стороны в Г. процессе. В частности эти права осуществляются тем, что сторона должна быть осведомлена о всех заявлениях своего противника и иметь возможность проверять и опровергать как эти заявления, так и их доказательства. Гарантируются эти права правилами судопроизводства. Г. процесс подвигается вперед с помощью действий, исходящих от сторон (требования, утверждения, ссылки на доказательства), и с помощью действий, исходящих от суда (распоряжения, определения и, наконец, решение). Решением гражданский процесс оканчивается. Юридическое отношение, возникшее в силу предъявления иска, прекращается, как прекратилось то материальное отношение, которое существовало до обращения в суд. Напр., до суда был владелец имущества А, который застраховал его в обществе Б, и между обоими существовало материальное отношение: право А получить и обязанность Б уплатить, в случае пожара, 1000 руб. Когда А обратился в суд, между ним и Б установилось процессуальное отношение, в силу которого он стал обязан доказать и факт пожара, и размер условленного вознаграждения, и размер своего убытка, а Б приобрел право опровергать все эти заявления. Началась между А и Б процессуальная борьба, направляемая и сдерживаемая судом и нашедшая себе завершение в судебном решении. Прежнее материальное отношение сменилось новым: если А отказано в иске, возникло новое отношение – обязанность А возместить Б судебные издержки; если иск А удовлетворен, возникло также новое материальное отношение – А сделался бесспорным кредитором Б в сумме, определенной судом. Это новое материальное отношение может прекратиться миролюбиво тотчас же, если о добровольно отдаст А эту сумму; но оно может привести к завязке нового процессуального отношения – по поводу исполнения решения, – где будут взыскатель и должник, с новыми правами и обязанностями . Г. процесс (в современном праве) изменяет материальное отношение, существовавшее между сторонами, только когда он завершается решением, притом вступившим в законную силу . Нередко, однако, гражданский процесс может не получить завершения в решении: так, если в течение трех лет (у нас и по французскому праву) сторонами не предпринято никаких действий, начатый процесс уничтожается сам собою, не оказав никакого влияния на материальное отношение. Кроме того, Г. процесс может окончиться и мировою сделкою, и отказом истца от иска (последнее, впрочем; только с согласия ответчика). Ср. О. Bulow, «Die Lebre von den Processeinreden nod die Pro cessvoraussetzungen» (1868); J. Kohler, «Der Process als Rechtsverhaitniss» (1888); Wach: «Handbuch des deutschen Civilprocessrechts» (I, 1885); А. Гольмстен, «Принцип тождества в Г. процессе» (1874); Н. Дерюжинский, «Отводы и возражения по русскому Г. процессу» (1889). М. Брун. Гражданское общество Гражданское общество – в особом смысле, употребляемом некоторыми юристами, обозначает совокупность всех лиц, которые в данное время и на данной территории участвуют в образовании Г. права. Члены Г. общества выступают или в качестве субъектов Г. прав, или в качестве власти (законодательства в суда), которая, по призыву субъектов, защищает их права.  Ссылка на страницу: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона Теги: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона | |
|
| |
ТОП материалов, отсортированных по комментариям
ТОП материалов, отсортированных по дате добавления
ТОП материалов, отсортированных по рейтингу
ТОП материалов, отсортированных по просмотрам
| Всего комментариев: 0 | |