17:15 Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона | |
| Каин Каин (с евр. «приобретение») – имя старшего сына Адама и Евы. Как первый плод чадорождения в греховном состоянии, Каин был угрюм и злобен и из зависти убил своего кроткого брата Авеля. За это убийство он проклят был Богом и, удалившись от общества других людей, поселился с своей женой в земле Нод, к В от Месопотамии (по предположению некоторых – в Китае). Там у него родился сын, которого он назвал Енохом. К. весь отдался тяжелому труду для обеспечения своего существования и был основателем первого города, названного им в честь сына – Енохом. Под «городом» конечно, нельзя разуметь здесь в собственном смысле города, а просто ограду, возведенную для защиты находившегося среди ее жилища (Быт. IV гл.). Характер К. перешел и к его потомкам, каинитам, которые в течение всей допотопной эпохи представляли особую ветвь человечества, прославившуюся культурой, но вместе с тем и нечестием, которое и навлекло на людей страшную кару в виде всемирного потопа. А.Д. Каир Каир (по-арабски Маср-ель-Каиро – победоносный Египет) – гл. г. Египта, на прав. берегу Нила, 12 км. выше разделения его на рукава Розетту и Дамиетту. В древности в 26 км. выше, на левом берегу, стоял Мемфис (почти исчезнувший); на правом берегу римляне основали крепость Вавилон, в VII в. переименованный в Фостат (ныне старый К.) и ставший столицей Египта; в Х в. Фатымиды основали К.; Саладин укрепил его и провел воду. С 1869 г. К. быстро утрачивает вост. характер, сохраняющийся только в арабском квартале. 374838 жит.; 21000 чужестранцев, остальные турки, копты, феллахи. Резиденция хедива; международный суд; высшее, самое значительное магометанское учебное заведение, арабские школы, европейские учебные заведения, биржа, театры, разные общества. Измаилия – совсем европейская часть города, с огромным садом Есбекиже. 523 мечети; из них замечатедьны: Ашмед-ибос-Тулун, VIII в., по плану Каабы; Гаким XI в., Газинин XIV в., самая красивая; Асар Х в., с 400 колоннами, при ней духовная школа, с 216 учащих и 12000 учащихся. При мечетях значительные библиотеки. Из новых мечетей замечательна крепостная. Гробы мамелюков, почти в пустыне; очень красивая группа маленьких развалившихся мечетей; гробница халифа Ес-Сале-Еюб; базары, ворота Баб-ен-Наср, через которые проходят караваны богомольцев в Мекку, садовые дворцы вице-короля около старого К., окаменелый лес в Мокатамских горах. На Ю – купанья Гелуан. Для этнографов и для изучающих вост. зодчество, К. – несомненно самый интересный город Востока. В 2 км., на Ниле – гавань Булак. Каисса Каисса – мифическая покровительница шахматной игры. Какаду Какаду (Cacatuidae s. Plissolophinae) – семейство попугаев. Голова с хохлом из удлиненных перьев, который может подниматься; крепкий сжатый с боков клюв с выемкой позади кончика верхней челюсти, обыкновенно почти такой же в длину, как в вышину; длинные, острые крылья достигают по крайней мере до половины короткого, широкого, обыкновенно прямого, редко закругленного хвоста. Водятся в Австралии, Вандименовой земле, Новой Гвинее и о-вах Индийского архипелага. Настоящий К. (Plissolophus s. Cacatua) отличается сильным клювом с большой выемкой позади конца, спинка которого закруглена и снабжена желобком, прямым хвостом, равным приблизительно 1/2 крыла и преобладанием белого цвета в оперении. 16 видов на о-вах юго-вост. Азии, о-вах к С от Австралии и на материке Австралии; встречаются большими стаями, которые могут приносить значительный вред полям. Некоторые выучиваются произносить слова (притом до известной степени кстати); слово К., которое многие из них произносяит в неволе – заученное малайское. Моллукский К. (PL molluccensis Gm.) длиною 55 см, хвост 20 см, клюв и ноги черные, перья белые с бледно-розовым налетом, самые длинные перья хохла красные. Моллукские о-ва. К.-Инка (Pl. leadbeateri Vig. дл. 37 см, хвост 15, клюв светлый, перья хохла заострены и загнуты на концах кверху, цвет белый, нижняя сторона тела и бока годовы желтовато-розовые; южн. и зап. Австралия. Желтоголовый К. (PL cristatus s. gаlеritus) дл. 37, хвост 11,5 см; клюв и ноги черные, перья хохла заострены и загнуты вверх, хохол и пятна по бокам годовы серо-желтого, остальное оперение белого цвета. З. часть Австро-Малазийской подобласти. Вороновые К. (Calyptorhynchns) – клюв больше в вышину, чем в длину, закругленный хвост длиннее 1/2 крыла, преобладающий цвет черный. 7 видов в Австралийской подобласти. Банксов К. (С. banksii) дл. 70 см, хвост 30 см; цвет черный с зеленоватым отливом и желтыми пятнышками, на хвосте у самца красная полоса, у самки нижняя сторона и хвост с желтыми полосками; Австралия. Арара-К. или черные К. (Microglossus), с единственным видом М. aterrimus Wagl.; отличается очень большим клювом и голыми щеками; цвет шиферно-черный с черным клювом и ногами, голые щеки мясного цвета, длина 60 – 80 см, хвоста 20 – 27. Н.Кн. Кактусы Кактусы (Cactaceae. Из них только один род Peireskia снабжен стеблем, черешковыми листьями, с цветками, собранными в метельчатые соцветия, и походит на обыкновенное двудольное растение, у других же родов внешний облик весьма своеобразен. Корни К. не представляют особенностей, только у некоторых (Opuntia filipendula и Ор. macrorhiza) они вздуваются в клубни. У видов Cereus, Rhipsalis, Phyllocactus развиваются еще желтые или белые, иногда ветвистые воздушные корни. Стебли кактусов обычно мясистые, сочные, либо вытянутые в длину цилиндрические, членистые, более или менее дихотомически разветвленные (у видов Rhipsalis и у Phyllocactus, живущих эпифитами на деревьях), либо призматические, бороздчатые и крылатые, колонновидные, с редкими канделяброобразно растопыренными ветвями (у р. Cereus), либо сплюснутые, вообще – разнообразные. Листья у К. вообще мало развитые, только у р. Peireskia они пластинчатые (до 10 см ширины и до 27 см длины); у р. Opuntia листья в виде небольших цилиндрических палочек, рано опадающих; у р. Cereus листья тоже рано опадают и имеют вид небольших чешуек, у других же родов (у Echinocactus, Mammillaria и др.) листья заметны только в самую раннюю пору развития, впоследствии же их вовсе не бывает. В противоположность листьям, у всех кактусов развиты иглы, у некоторых они сплошь покрывают всю поверхность стебля (у Echinocactus). История развития игл показывает, что они суть видоизмененные листья; у Peireskia после срезания верхушки ветвей, вместо игл развиваются даже обыкновенные пластинчатые листья. Поэтому в тех местах стебля кактуса, где должны бы находиться листья, возникают бугорки или сосочки с пучками игл; у одних родов (у Mammillaria) бугорки или сосочки так и остаются обособленными, у других же родов они срастаются в ребра, или в крылья (у Cereus, Echinocactus, Melocactus). Кроме игл у К. вырастают еще волоски, иногда очень длинные, напр. у Pilocereus, сплошь покрывающие стебель густым седым войлоком, а у р. Opuntia развиваются еще мелкие, острые, зубчатые, ломкие щетинки, так наз. glochidae; щетинки и волоски кактусов эпидермического происхождения. Иглы у одних К. мелкие, у других крупные, жесткие (до 0,3 м длины), у одних они прямые, у других изогнутые; иглы бывают желтые, белые, черноватые, бурые и красные. К. цветут в разное время: весною, детом, осенью, зимою. Только у Peireskia цветки собраны в метельчатые соцветия, у большинства же цветки одиночные, появляющиеся или из середины бугорка, или из его пазухи, или из ребра. У некоторых видов завязь бывает глубоко погружена в стебель; в этих случаях стебель разрастается более или менее высоко вокруг завязи и производит пластинчатые листья, не появляющиеся в другом месте этого стебля. У некоторых видов цветки появляются на особых образованиях, представляющих сильно разросшиеся бугорки или сосочки, на так назыв. cephalia. Цветки различной величины, иногда довольно крупные до 15 – 25 см (у Cereus grandiflorus, так наз. царицы ночи). Цветут кактусы ночью, утром или вечером. Время цветения длится у одних видов несколько минут, у других несколько часов и даже несколько суток. Окраска цветков разнообразна, иногда очень яркая и красивая; лучше цветки развиваются у Cereus (grandiflorus, speciosissimus, setaceus). У некоторых видов цветки пахнут ванилью. Цветок обоеполый, с двойным многолистным (редко 8 – 10 листным) околоцветником, нерезко разграниченным на чашечку и венчик, так как переход от зеленых чашелистиков к окрашенным лепесткам нечувствительный. Околоцветник большею частью правильный. Листки околоцветника, располагающиеся правильною спиралью, у большинства кактусов снизу срастаются в более или менее короткую трубку (у Cereus, Epiphyllum, Mammillaria и у друг.), Тычинок много; они прикрепляются или к стенке трубки околоцветника или к завязи, иногда внизу взаимно срастаются в трубочку; пыльники прикреплены к нити, у своего конца или посредине они обращены внутрь цветка и лопаются продольною трещиною. У видов Echinocactus, Mammillaria тычинки раздражимы: при прикосновении к их основанию, они моментально прикладываются к столбику и выпускают свою пыльцу. Пыльца мелкая, шарообразная, гладкая или мелко-бородавчатая, желтого цвета. Опыление происходит, вероятно, при посредстве насекомых; самоопыления же не бывает, так как у большинства К. тычинки развиваются раньше нежели пестик; а именно: в то время, когда тычинки высыпают пыльцу, лопасти рыльца еще не развиты. Пестик один, состоящий из нескольких сросшихся плодолистиков, число которых можно определить по числу лопастей рыльца; столбик более или менее длинный, простой и полый. Завязь нижняя, одногнездая, с несколькими стенными семяносцами, только в очень редких случаях вдающихся в полость завязи до взаимного соприкосновения (тогда завязь кажется многогнездою); семяпочки многочисленные. Плод обыкновенно мясистая ягода, только у Echinocactus плод сухой; ее «мясо» состоит или из околоплодника (у Peireskia, Opuntia и др.), или из разросшихся семяножек (у Cereus, Mammillaria и у др.). Ягоды у многих видов сладкие, вкусные и съедобные. Семена плоские, округлые, изогнутые, гладкие или мелкобугорчатые, с черною блестящею кожурою, только у Opuntia и у Nopalea кожура бледная или бурая. Белок у одних видов развит, у других его почти нет. Зародыш у одних видов (у Opuntia) имеет развитые семядоли, у других (у Mammillaria) они едва заметны. Раздутая мясистая форма стебля появляется, при прорастании семени, весьма рано, у некоторых видов вздувается уже подсемянодольное колено. Живут кактусы очень долго и некоторые из них достигают колоссальных размеров; напр., стволы Cereus giganteus бывают до 20 – 60 фт. высоты, и до 1 – 2 фт. в поперечнике; В 1846 г. в Кью был доставлен экземпляр Echinocactus, имевший до 9 фт. высоты и до 91/2 фт. в поперечнике. Эта громада весила около 2000 фн., и содержала около 800 литров воды. До последнего времени полагали, что кактусы составляют исключительную принадлежность Америки, но недавно был найден один вид кактуса (Rhipsalis Cassyta) в лесах вост. Африки, на островах св. Маврикия, Мадагаскаре, Цейлоне. Rhipsalis Cassyta – эпифитное растение, ни своею внешностью, ни своими невзрачными цветками не представляющее ничего привлекательного, так что нет никаких оснований полагать, чтобы этот вид был занесен из Америки и впоследствии одичал. Это последнее несомненно относительно другого кактуса (Opuntia), встречающегося теперь в одичавшем состоянии в Старом Свете (в Европе, Африке и Азии). Opuntia missurensis доходит до 59° сев. шир., Opuntia vulgaris встречается под Нью-Йopком; отсюда область распространения кактусов простирается через сев., среднюю в южн. Америку, до 49 южн. шир.; Гумбольт и Дарвин находили кактусы на Ю Патагонии. На этом громадном пространстве в одних местностях их мало, в других они составляют преобладающий элемент местной флоры, как в некоторых областях Мексики, некоторых из Вест-индских о-вов, сухих пустынях Бразилии. Встречаясь во множестве, кактусы придают весьма своеобразный, но в то же время тоскливый вид ландшафту. Одни из них (Peireskia), напр., растут по опушкам лесов; другие (Phyllocactus, Rhipsalis) поселяются эпифитами на ветвях деревьев; громадное же большинство кактусов живет на сухой, песчаной или каменистой почве в таких местностях, где в продолжение долгого времени года не выпадает ни капли дождя, где не бывает ни малейшей росы; почва становится в это время совершенно сухою и накаляется до 40 – 50(R; растительная и всякая животная жизнь на это время замирают, и одни только кактусы, с своими зелеными мясистыми стеблями, свидетельствуют о том, что жизнь здесь еще не окончательно угасла. Способностью переносить полнейшую засуху и обходиться более или менее долгое время без притока воды извне, кактусы обязаны своей своеобразной форме и строению своих вегетативных органов. Действительно, мясистые раздутые стебли кактусов состоят главным образом из тонкостенной паренхиматической ткани (коры), клеточки которой содержат особый сок, с жадностью поглощающий воду и долго удерживающий ее. В дождливое время года кактусы своими корнями жадно поглощают воду и скопляют ее в паренхиматической ткани. Испарение у кактусов весьма слабое, так как листовая поверхность у них вполне не развита; кроме того, стеблевая поверхность покрыта плотною кожурою, а иглы и волоски, покрывая стебель иногда сплошь, образуют броню, предохраняющую стебель от сильного нагревания, и способствующую образованию вокруг стебля особой атмосферы, где циркуляция воздуха затрудняется, а через это испарение еще более ослабевает. Во время засухи, когда высыхают ручьи и колодцы, кактусы являются даже единственными источниками воды, откуда и животные, и люди утоляют жажду. Лошади, прежде чем съесть К., обивают копытами все его иглы. Из вышесказанного понятно, какое значение имеет для кактуса раздутая мясистая форма его стеблей, отсутствие листьев, обилие острых, плотных игл. Листьев у К. нет, и усвоение углерода сосредоточивается у них в стеблевой коре (стебли почти у всех кактусов зеленые). Ради увеличения этой усвояющей поверхности и появляются всевозможные выросты, ребра, сосочки и пр.; ради того же увеличения поверхности стебли у других кактусов сплюснутые, пластинчатые (у Opuntia, Phyllocactus). Кактусы приносят человеку весьма разнообразную пользу. Многие виды доставляют съедобные и некоторые – даже довольно вкусные плоды. Под тропиками ягоды Cereus triangularis, имеющие величину кулака, предпочитаются даже всяким другим фруктам, поэтому это растение часто возделывается. Также славятся своими весьма сладкими ягодами Cereus giganteus и Cereus Thurberi, растущие в Мексике, Техасе и Аризоне. В некоторых местностях Мексики обильно разводят Cereus pruinosus. Почти каждая хижина в этих местах окружена зарослями этого кактуса, называемого также Cereus edulis. В южной Европе (в Италии, Испании, Португалии) и в особенности в Сицилии плоды Opuntia Ficus Indica – индийской смоковницы – составляют главную пищу бедных классов народа. Сок этих плодов (индийской фиги) имеет свойство окрашивать мочу в красный цвет, не причиняя, однако, никакого вреда для здоровья; только неумеренное употребление этих плодов вызывает холеровидные заболевания. В Мексике сладко-кислые и ароматичные стебли некоторых видов Echinocactus употребляются как компот. Мясистые, богатые водою ветви Opuntia даются в Техасе и Мексике скоту для утоления жажды, для этой же цели служат стебли Echinocactus, в особенности в сухое время года. Некоторые виды Opuntia и Cereus идут на живые изгороди; в Мексике, напр., старые пяти-шести гранные стебли Cereus, покрытые острыми иглами и достигающие 2 – 3 м. высоты, представляют непроницаемые изгороди. В Перу и Чили древовидные стебли Cereus и Opuntia доставляют строительный материал и дрова; кроме того смолистые стебли употребляются при ночных поездках как факелы (отсюда название этих кактусов: «факельный чертополох»). Слизистый сок Cereus употребляется бразильскими индийцами как лечебное против лихорадки средство, а мякоть многих других видов как – размягчающее средство при нарывах. На о-ве Сан-Доминго из шарообразных стеблей некоторых кактусов, после вымачивания и удаления мягких тканей, делаются шляпы. Длинные иглы (до 0,3 м.) видов Cereus употребляются в Перу как вышивальные и вязальные иглы. Культивируются или ради причудливой формы, или ради роскошных цветков (Cereus grandiflorus – царица ночи, Phyllocactus и др.). Культура кактусов не трудна: они требуют сухой, легкой почвы, богатой известью и умеренной поливки; кактусы легко размножаются отводками и черенками. Наконец, в недавнее еще время, до удешевления анилиновых красок, разводились во множестве некоторые виды Opuntia (vulgaris, coccinilifera и др.) ради насекомого (Coccus cacti), высушенные самки которого представляют кошениль, идущую для приготовления красок, между прочим кармина. Громадные плантации Opuntia встречаются в Мексике; там культура этого растения велась издавна; во времена Кортеса она даже была более распространена, чем теперь. Opuntia, разводимая ради кошенили, называется обыкновенно Nopal (от мексиканского названия опунции – nopalnochotzli), в отличие от других видов, называемых Tuna. Теперь плантации Opuntia наиболее развиты в штате Оахака. Бескрылых самок Coccus cacti появляется на стеблях опунции так много, что стебли кажутся покрытыми как бы снегом. Кроме Мексики опунция, ради кошенили, разводится еще на Канарских о-вах и в южной Европе (около Малаги и по берегу Гранады), а также на о-ве Яве и в других местах; теперь, впрочем, после появления дешевых анилиновых красок (в особенности фуксина) этот промысел стал значительно падать. Всех видов К. насчитывается около 1000; надо заметить, впрочем, что в систематическом отношении это семейство не вполне изучено, так как, с одной стороны, кактусы растут в таких местностях, которые мало доступны для ученых путешественников, а с другой – кактусы представляют непреодолимые затруднения для коллектирования: приготовлять их для гербария решительно невозможно. Семейство делится на три подсемейства а именно: 1 подсемейство Cereoideae. Мясисто-сочные растения, с чешуйчатыми листьями, у большинства видов заметными только в самую раннюю пору развития; семяпочки на длинных прижатых ножках к micropyle; ломких щетинок (glochidae) нет. 2 подсемейство Opuntioideae. Мясисто-сочные кактусы с пластинчатыми, плоскими, листовидными, членистыми стеблями. Листья рано опадают, они появляются на молодых побегах в виде цилиндрических палочек. Развиты ломкие щетинки (glochidae). Цветки колесовидные. Семяпочки на коротких ножках, впоследствии сильно разрастающихся. 3 подсемейство Peireskioideae. Растения с обликом обыкновенного двудольного деревянистого растения, с плоскими листьями, с метельчатыми соцветиями; щетинок нет. Семяпочки на коротких ножках. Литература: Pfeiffer, «Enumeratio diagnostica cactearum» (Берл., 1837); Schleiden, «Beitr. zur Anat. der Cact.» (СПб. 1839); Lemaire, «Iconographie descriptive des cactees» (Пар., 1841); SalmReifferscheid Dyck, «Ueber die Familie der К.» (Берл., 1840); Forster и Rumpler, «Handbuch der Kakteenkunde» (Лпц., 1886); Ваillon, «Histoire des plantes» (IX); Schuman, «Cactaceae» (Engleru. Prantl's die nat. Pflanzenfamilien, III, 6a. p. 156, Лпц., 1894). С.Ростовцев. Каланхоэ Каланхоэ телесная (Calanchoae carnea), – многолетнее комнатное растение (до 8 – 10 в. высоты), с душистыми тёмно-розовыми воскообразными цветками, собранными щитком. Цветет уже в первый год, начиная с половины декабря до февраля; в зимние месяцы необходимо держать при температуре 8 – 10° P., в светлом месте и сухом воздухе. Калахари Калахари, Калахара или Карри-карри (т.е. мучительная) – пустыня в южн. Африке, простирается, от 16(ю. ш., между страной Бечуанов на В и странами Дамара и Большая Намаква на З до Оранжевой р. на Ю; 1780 км. в длину, 740 в ширину; как бы продолжение бесплодной страны Бушменов между Оранжевой рекой и горами Карри. Сев. часть К. представляет более разнообразный характер (преобладают густые кустарники, сменяющиеся открытыми равнинами и перерезанные на В сухими низменностями); в ней живут семейства Бушменов. Южн. часть ненаселённая, песчаная, особенно на З почти безводная область, прорезанная почти, всегда сухими руслами рек, местами она покрыта лесом. Самое полезное из растений здесь кенгве или дикая водяная дыня, освежающий сок которой один только делает проходимыми некоторые части К. Калевала Калевала – финская поэма, составленная ученым Элиасом Лённротом и изданная им сначала в более кратком виде в 1835 г., затем с большим количеством песен в 1849 г. Название К., данное поэме Лённротом, есть эпическое имя страны, в которой живут и действуют финские народные герои. Суффикс lа означает место жительства, так что Kalevala есть место жительства Калева, мифологическ. родоначальника финских богатырей – Вэйнэмейнена, Ильмаринена, Лемминкэйнена, называемых иногда его сынами. Материалом для сложения обширной поэмы, из 50 песен, послужили Леннроту отдельные народные песни (руны), частью эпического, частью лирического, частью магического характера, записанные со слов финских крестьян самим Леннротом и предшествовавшими ему собирателями. Всего лучше помнят старинные руны в русской Карелии, в Архангельской (приход Вуоккиньеми) и Олонецкой губ. (в Peпoле и Химоле), а также в некоторых местах финляндской Карелии и на западных берегах Ладожского озера, до Ингрии. В недавнее время (1883 г.) руны были записаны в значительном количестве на западе от Петербурга и в Эстляндии (К. Кроном). Древним германским (готским) словом руна (runо) финны называют в настоящее время песню вообще; но в древности, в период язычества, особенным значением пользовались магические руны или руны заговоры (loitsu runo), как продукт шаманских верований, господствовавших никогда среди финнов, как и у их родичей – лопарей, вогулов, зырян в других угро-финских народов. Под влиянием столкновения с более развитыми народами – германцами и славянами – финны, особенно в период скандинавских викингов (VIII – XI вв.), пошли в своем духовном развитии дальше других народов шаманистов, обогатили свои религиозные представления образами стихийных и нравственных божеств, создали типы идеальных героев и вместе с тем достигли определенной формы и значительного искусства в своих поэтических произведениях, которые, однако, не переставали быть всенародными и не замкнулись, как и у скандинавов, в среде профессиональных певцов. Отличительная внешняя форма руны – короткий, восьмисложный стих, не рифмованный, но богатый аллитерацией. Особенность склада – почти постоянное сопоставление синонимов в двух рядом стоящих стихах, так что каждый следующий стих является парафразою предыдущего. Последнее свойство объясняется способом народного пения в Финляндии: певец, условившись с товарищем о сюжете песни, садится против него, берет его за руки, и они начинают петь, покачиваясь взад и вперед. При последнем такте каждой строфы наступает очередь помощника, и он всю строфу перепевает один, а между тем запевала на досуге обдумывает следующую. Хорошие певцы знают множество рун, иногда хранят в памяти несколько тысяч стихов, но поют либо отдельные руны, либо своды из нескольких рун, связывая их по своему усмотрению, не имея никакого представления о существовании цельной эпопеи, которую находят в рунах некоторые ученые. Действительно, в К. нет основного сюжета, который связывал бы между собой все руны (как, напр., в Илиаде или Одиссее). Содержание ее чрезвычайно разнообразно. Открывается она сказанием о сотворении земли, неба, светил и рождении дочерью воздуха главного героя финнов, Вэйнэмейнена, который устраивает землю и сеет ячмень. Далее рассказывается о разных приключениях героя, встречающего, между прочим, прекрасную деву Севера: она соглашается стать его невестой, если он чудесным образом создаст лодку из осколков ее веретена. Приступив к работе, герой ранит себя топором, не может унять кровотечения и идет к старику знахарю, которому рассказывает предание о происхождении железа. Возвратившись домой, Вэйнэмейнен поднимает заклинаниями ветер и переносит кузнеца Ильмаринена в страну Севера, Похьолу, где тот, согласно обещанию, данному Вэйнэмейненом, сковывает для хозяйки Севера таинственный предмет, дающий богатство и счастье – Сампо (руны I – XI). Следующие руны (XI – XV) содержат эпизод о похождениях героя Лемминкайнена, опасного соблазнителя женщин и вместе с тем воинственного чародея. Далее рассказ возвращается к Вэйнэмейнену; описывается нисхождение его в преисподнюю, пребывание в утробе великана Випунена, добытие им от последнего трех слов, необходимых для создания чудесной лодки, отплытие героя в Похьолу с целью получить руку северной девы; однако, последняя предпочла ему кузнеца Ильмаринена, за которого выходит замуж, при чем подробно описывается свадьба и приводятся свадебные песни, излагающие обязанности жены и мужа (XVI – XXV). Дальнейшие руны (XXVl – XXXI) заняты снова похождениями Лемминкэйнена в Похьоле. Эпизод о печальной судьбе богатыря Куллерво, соблазнившего, по неведению, родную сестру, вследствие чего оба, брат и сестра, кончают жизнь самоубийством (руны XXXI – XXXVI), принадлежит, по глубине чувства, достигающего иногда истинного пафоса, к лучшим частям всей поэмы. Дальнейшие руны содержат пространный рассказ об общем предприятии трех финских героев – добывании сокровища Сампо из Похьолы, об изготовлении Вэйнэмейненом кантелы (гуслей), игрой на которой он очаровывает всю природу и усыпляет население Похьолы, об увозе Сампо героями, о преследовании их колдуньей хозяйкой Севера, о падении Сампо в море, о благодеяниях, оказанных Вэйнэмейненом родной стране посредством осколков Сампо, о борьбе его с разными бедствиями и чудищами, насланными хозяйкой Похьолы на К., о дивной игре героя на новой кантеле, созданной им, когда первая упала в море, и о возвращении им солнца и луны, скрытых хозяйкой Похьолы (XXXVI – XLIX). Последняя руна содержит народно-апокрифическую легенду о рождении чудесного ребенка девой Марьяттой (рождение Спасителя). Вэйнэмейнен дает совет его убить, так как ему суждено превзойти могуществом финского героя, но двухнедельный младенец осыпает Вэйнэмейнена упреками в несправедливости и пристыженный герой, спев в последний раз дивную песнь, уезжает на веки в челноке из Финляндии, уступая место младенцу Марьятты, признанному властителю Карелии. Трудно указать общую нить, которая связывала бы разнообразные эпизоды К. в одно художественное целое. Э. Аспелин полагал, что основная идея ее – воспевание смены лета и зимы на С. Сам Леннрот, отрицая единство и органическую связь в рунах К., допускал, однако, что песни эпоса направлены к доказательству и выяснению того, каким образом герои страны Калева осиливают население Похьолы и покоряют последнюю. Юлий Крон утверждает, что К. проникнута одной идеей – о создании Сампо и добывании его в собственность финского народа, – но признает, что единство плана и идеи не всегда замечаются с одинаковой ясностью. Немецкий ученый фон-Петтау делит К. на 12 циклов, совершенно друг от друга независимых. Итальянский ученый Компаретти, в обширном труде о К., приходит к выводу, что предполагать единство в рунах нет возможности, что комбинация рун, сделанная Леннротом, является нередко произвольной и все-таки придает рунам только призрачное единство; наконец, что из тех же материалов возможно сделать другие комбинации, соответственно какому-нибудь другому плану. Леннрот не открыл поэму, которая была, в сокрытом состоянии, в рунах (как полагал Штейнталь) – не открыл потому, что такой поэмы у народа не существовало. Руны в устной передаче, хотя бы и связывались певцами по несколько (напр., несколько похождений Вэйнэмейнена или Лемминкэйнена), так же мало представляют цельную эпопею, как русские былины или сербские юнацкие песни. Сам Леннрот признавал, что, при соединении им рун в эпопею, некоторый произвол являлся неизбежным. Действительно, как показала проверка работы Леннрота вариантами, записанными им самим и другими собирателями рун, Леннрот выбирал такие пересказы, которые наиболее подходили к начертанному им плану, сплачивал руны из частиц других рун, делал добавления, для большей связности рассказа присочинял отдельные стихи, а последняя руна (50) может быть даже названа его сочинением, хотя и основанным на народных легендах. Для своей поэмы он искусно утилизировал все богатство финских песен, вводя, на ряду с повествовательными рунами, песни обрядовые, заговорные, семейные, и этим придал К. капитальный интерес, как средству изучения мировоззрения, понятый, быта и поэтического творчества финского простонародья. Характерным для финского эпоса является полное отсутствие исторической основы: похождения богатырей отличаются чисто сказочным характером; никаких отголосков исторических столкновений финнов с другими народами не сохранилось в рунах. В К. нет государства, народа, общества: она знает только семью, и ее богатыри совершают подвиги не во имя своего народа, но для достижения личных целей, как герои чудесных сказок. Типы богатырей находятся в связи с древними языческими воззрениями финнов: они совершают подвиги не столько при помощи физической силы, столько посредством заговоров, как шаманы. Они могут принимать разный вид, оборачивать других людей в животных, переноситься чудесным образом с места на место, вызывать атмосферические явления – морозы, туманы и проч. Близость богатырей к божествам языческого периода чувствуется еще весьма живо. Замечательно также высокое значение, придаваемое финнами словам песни и музыке. Вещий человек, знающий руны заговоры, может творить чудеса, а звуки, извлекаемые дивным музыкантом Вэйнэмейненом из кантелы, покоряют ему всю природу. Помимо этнографического, К. представляет и высокий художественный интерес. К достоинствам ее относятся: простота и яркость изображений, глубокое и живое чувство природы, высокие лирические порывы, особенно в изображении людской скорби (напр., тоски матери по сыне, детей по родителям), здоровый юмор, проникающий некоторые эпизоды, удачная характеристика действующих лиц. Если смотреть на К. как на цельную эпопею (взгляд Крона), то в ней окажется немало недостатков, которые, однако, свойственны более или менее всем устным народным эпическим произведениям: противоречия, повторения тех же самых фактов, слишком значительные размеры некоторых частностей по отношению к целому. Подробности какого-нибудь готовящегося действия нередко излагаются чрезвычайно обстоятельно, а само действие рассказывается в нескольких незначительных стихах. Такого рода несоразмерность зависит от свойства памяти того или другого певца и встречается нередко, напр., и в наших былинах. Литература. Немецкие перев. К. – Шифнера (Гельсингфорс, 1852) и Пауля (Гельсингфорс, 1884 – 86); французский – Leouzon Le Duc (1867); англ. – I.M. Crawford (Нью Йорк, 1889); небольшие отрывки в русском переводе даны Я.К. Гротом («Современник», 1840); несколько рун в русск. переводе изданы г. Гельгреном («Куллерво» – М., 1880; «Айно» – Гельсингфорс, 1880; руны 1 – 3 – (Гельсингфорс, 1885); полный русский перевод, Л.П. Бельского: «Калевала – финская народная эпопея» (СПб., 1889). Из многочисленных исследований о К. (не считая финских и шведских) главные: Jacob Grimm, «Ueber das finnische Epos» («Kleine Schriften» II);. Мориц Эман, «Главные черты из древней эпопеи Калевалы» (Гельсингфорс, 1847); v. Tettau, «Ueber die epischen Dichtungen definnischen Volker, besonders d. Kalewala» (Epфурт, 1873); Steinthal, «Das Epos» (в «Zeitschrift fur Volkerpsychologie» V, 1867); Jul. Krohn, «Die Entstehung der einheitlichen Epen im allgemeinen» (в «Zeitschrift fur Volkerpsychologie», XVIII, 1888); его же, «Kalewala Studien» (в немецком переводе со шведского, там же); Eliel Aspelin, «Le Folklore en Finlande» («Melusine», 1884, № 3); Andrew Lang, «Custom and Myth» (pp. 156 – 179); Radloff, в предисловии к 5-му тому «Proben der Volkslitteratur der nordlichen Turk-Stamme» (СПб., 1885, p. XXII). О замечательной финской книге Ю. Крона, «История финской литературы. Ч. I. Калевала», вышедшей в Гельсингфорсе (1883 г.), см. статью г. Майнова: «Новая книга о финском народном эпосе» (в «Ж. М. Н. Пр.» 1884, май). Самостоятельную переработку обширных материалов, собранных Ю. Кроном и другими финскими учеными для критики «Калевалы», представляет основательный труд известного итальянского учёного Domenico Comparetti, вышедший и в немецком переводе: «Der Kalewala oder die traditionelle Poesie der Finnen» (Галле, 1892). Вс. Миллер. Каледония Каледония – древнее название сев. части о-ва Великобритания, за заливом Фортским; отожествляется с нынешней Шотландией. К. лес на сев. границе римской Британии впервые упоминается в «Естественной истории» Плиния. Затем слово К. встречается у Тацита, в рассказе о походах Агриколы. В 54 г. по Р. Хр. вождь племен, К. Галгак, был разбит наголову Агриколой и потерял 10000 убитыми. При Антонине успешно бился с каледонцами Лоллий Урбик, построивший так называемый Антонинов вал. Попытка императора Севера в 208 г. окончательно покорить К. потерпела полную неудачу, вследствие недоступности гор. Позже Каледония исчезает из известий писателей; на сцену выступают пикты (с конца III по Р. Хр.) и скоты, аттакоты и саксы (с 367 г.). Этимология слова К. не ясна; его сближают с кимрским Celydd – «лесистая ограда», с ирландским caill – «дрова» и с Gael, английским названием кельтов и кельтского языка. Калейдоскоп Калейдоскоп – оптический прибор, состоящий из двух маленьких продолговатых зеркал, касающихся длинными ребрами и составляющими угол между собой обыкновенно в 60°. Зеркала помещены в цилиндрическом футляре с двойным стеклянным дном с одного конца; между двух донышек насыпаются кусочки цветных стекол или какиелибо иные цветные мелкие предметы. Если глядеть в К. со стороны, противоположной двойному дну, то представляется шестисторонняя звездообразная фигура, состоящая из 6 повторений цветных кусочков, помещающихся в угле между продолжением зеркал. С поворачиванием K. фигуры переменяются. Их красивость была причиной, что К. думали пользоваться для составления узоров, однако, он в этом отношении мало полезен и служит более красивой игрушкой. К. придуман Брюстером. Ф. П. Калибр Калибр – внутренний диаметр канала огнестрельного оружия; если оно нарезное, то К. представляет собой диаметр канала по полям нарезов. К. в настоящее время выражается в линейных единицах. В период существования гладкостенной артиллерии К. выражались весом ядер (сферических сплошных снарядов) каменных, а впоследствии чугунных, соответствующих диаметру канала. Такое обозначение К. применялось некоторое время и для нарезных орудий, стрелявших продолговатыми снарядами. Например, 4-х фунтовая пушка – обозначает, что калибр орудия таков (3,42 дм.), что вес сферического чугунного ядра того же диаметра равен 4 фн.; действительный же вес снаряда, которым стреляло орудие, 14 фн. Калибр – номенклатура ружей, определяемая или по числу круглых свинцовых пуль, входящих в дуло ружья без всякого зазора (без просвета), идущих на один фунт, или же по диаметру ствола в миллиметрах, а также линиях и точках. Для охотничьих ружей принимается, преимущественно, первая система, не смотря на ее неточность, зависящую от того, что фунты разных государств не вполне совпадают в весе. По этой системе, К. стволов обозначается четными номерами от 4 до 32. Наиболее употребительны для гладкоствольных (дробовых) ружей четыре К. от 10 до 16; диаметр стволов их в миллиметрах выражается в следующих цифрах: № калибра Диаметр ствола По франц. шкале По англ. шкале 10 19,4 20,4 12 18,8 19,2 14 18,2 18,2 16 17,6 17,4 К. дробовых ружей имеет огромное влияние на ружейный бой, так как в ружьях крупных К. на заряд идет большее количество дроби, а следовательно – увеличивается поражаемая площадь. Величина же К. в известной степени обуславливает длину стволов, так как для кучности и дальности боя означенная длина должна равняться приблизительно 44 диаметрам ствола. При соблюдении этого условия, обыкновенное двуствольное ружье, заряжающееся с казны, 12-го К. весит ок. 8 фн. Для стрельбы пулей крупных животных употребляют штуцера (широкоствольные нарезные ружья) 12 – 16 К., а также штуцера-экспрессы (мелкокалиберные нарезные ружья) К. (в линиях и точках) 360, 400, 450, 500 и 577. На охоте за мелким пушным зверем и крупными птицами употребляются винтовки К. 220 – 380 (в линиях и точках). К. дробовых ружей у дула, для пригонки соответствующего заряда, измеряется специальным прибором – калибромером, представляющим конический стержень с делениями, показывающими номер К. и диаметр канала в миллиметрах. С. Б.  Ссылка на страницу: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона Теги: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона | |
|
| |
ТОП материалов, отсортированных по комментариям
ТОП материалов, отсортированных по дате добавления
ТОП материалов, отсортированных по рейтингу
ТОП материалов, отсортированных по просмотрам
| Всего комментариев: 0 | |