17:30 Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона | |
| Контрасты световые Контрасты световые. – В основе относящихся сюда явлений лежит сопоставление в нашем сознании двух однородных зрительных впечатлений, соседних по времени или по месту, т. е. подействовавших на наш глаз последовательно друг за другом, или одновременно. В том и другом случае получается некоторое извращение впечатлений (усиление, ослабление и даже качественное изменение их) – извращение по контрасту. Соответственно этому, явления делят на два главных отдела: последовательные и одновременные К. Опыты показывают, что зрительные впечатления могут контрастировать друг с другом всеми своими сторонами (степенью освещения или яркостью сопоставляемых предметов, их окрашенностью, величиною и степенью удаления от глаз наблюдателя) и переходят из области ощущений в психическую область представлений. Однако, из этого обширного ряда явлений физиологически изучены собственно только случаи сопоставления впечатлений со стороны яркости и окрашенности предметов – об них только и будет здесь речь. Последовательные К. Если человек оставался некоторое время в темной комнате, то, при быстром переходи в светлую, свет, даже умеренной силы, действует в первые мгновения на глаза ослепительно. Наоборот, при быстром переходе от сильного света к умеренному, последний действует, как темнота. Тоже, в сущности, получается и при сопоставлении друг за другом двух цветовых ощущений разной яркости. – Темное, рассматриваемое поели светлого, темнеет, слабо окрашенное после яркого бледнеет и наоборот. Если днем держать некоторое время перед глазами цветное стекло и быстро отнять его, то все белые, белесоватые и серые предметы окрашиваются на несколько мгновений в дополнительный цвет к цвету стекла (зеленый или синий, если стекло было красное или желтое, и наоборот). Еще резче происходят те же явления в опытах с цветными бумажками. – Для этого на листе белой бумаги кладут поочередно маленькую пластинку черной, красной, желтой и т. д. бумаги; закрывают один глаз, а другой устремляют неподвижно на середину пластинки. Продержав глаз некоторое время в таком положении, пластинку быстро сбрасывают прочь, и тогда на месте черной бумажки выступает из сравнительно тусклого поля яркое белое пятно; – на месте красной зеленое пятно, на месте желтой – синее и т. д. И чем, вообще, дольше смотрел глаз на пластинку, или чем ярче была она окрашена, тем резче последующее контрастное явление. В другом ряду опытов вместо белой бумаги берут цветную и кладут на нее цветную же бумажку, окрашенную в дополнительный цвет (зеленую на красном поле, желтую на синем и т. д.). Тогда, по сбрасывании пластинки из под нее выступает пятно, окрашенное в цвет поля, но более яркое и насыщенное. Если принять, что ощущение черного есть ощущение положительное и противоположное ощущению белого в том же смысле, как ощущения двух дополнительных цветов, то все описанные явления можно объяснить следующими двумя свойствами зрительного аппарата, идущими всегда рядом: постепенным притуплением чувствительности глаза к лучам данной преломляемости, по мере продолжения их действия на глаз, и постепенным же усилением восприимчивости такого глаза к лучам контрастного (дополнительного) цвета. С этой точки зрения результаты опытов с переходом от темноты к свету (и обратно), равно как результаты предварительного смотрения через цветные стекла, понятны сами собою. Для объяснения же опытов с цветными бумажками на белом или цветном поле, следует, кроме того, принять во внимание следующее обстоятельство. Когда перед неподвижным глазом лежат на белом или цветном поле пластинка другой окрашенности, то образ последней лежит неподвижно на середине сетчатки; следовательно, эта часть сетчатки освещена иначе, чем ее окружность, на которой лежит образ поля. Когда же пластинка сбрасывается, то на соответствующее место сетчатки падают уже лучи поля, а окружность ее по-прежнему остается под действием последних. Объяснение это принято называть физиологическим в отличие от приводимого ниже объяснения явлений одновременного К., предложенного Гельмгольцем; и действительно, последовательный К. можно считать в самом крайнем случай извращением наших световых и цветных ощущений, но никак не извращением «наших бессознательных суждений» об яркости и окрашенности предметов. Одновременные К. Поверхности, контрастирующие друг с другом одновременно, должны лежать непосредственно друг возле друга и К. должен выступать перед глазами мгновенно, сразу; иначе, т. е. при более или менее долгом рассматривании поверхностей, явление осложняется последовательными К., вследствие невольного передвижения глаз с одной поверхности на другую. В виду этого обстоятельства, здесь будут описаны лишь такие формы опытов и наблюдений, в которых одновременные К. выступают сразу, т. е. с первого же мгновения смотрения. На кусок черного сукна кладут лист белой бумаги и через край этого листа, поперечно, полоску серой, так, чтобы одна половина последней лежала на светлом, а другая на темном поле. – Закрывают глаза на некоторое время и, быстро открыв, устремляют их на полоску. Половина ее, лежащая на черном фоне, кажется в первое же мгновение более светлой, чем другая. – Темное на светлом фоне темнеет, светлое на темном светлеет. Поверх белого листа бумаги, в некотором расстоянии от него, помещают пластинку серой бумаги и, устремив глаза на последнюю, быстро подводят под пластинку цветное стекло. Через это серая бумажка мгновенно окружается цветным полем и в то же мгновение она словно покрывается легким налетом дополнительного цвета к цвету стекла. – Серое и темное на цветном поле окрашивается дополнительно к цвету поля. Если вместо серой пластинки поместить над белым полем цветную бумажку, окрашенную дополнительно к цвету стекла, то при подведении последнего цвет пластинки мгновенно становится более насыщенным, т. е. с цветного поля опять наводится дополнительный цвет на пластинку. В классической форме опыт цветовой индукции с цветного поля на серую поверхность делается следующим образом. На Ньютоновский кружок для смешения цветов наносят по белому полю крестом четыре сектора одного того же цвета, с перерывами посредине, покрытыми наполовину черной краской. При быстром вращении такого кружка должно было бы получиться серое кольцо на более или менее слабо окрашенном цветном поле, а получается с первого же мгновения кольцо, окрашенное дополнительно к цвету поля. Такое же в сущности значение имеют опыты с окрашенными тенями. В наипростейшем виде они делаются следующим образом. В темной комнате с двумя горящими на столе свечами, в некотором расстоянии от них, кладут лист белой бумаги и ставят на бумагу отвесно карандаш, так чтобы на освещенном листе получились две не очень резкие тени. Затем одну из свечей прикрывают цветным стеклом. Тогда тень от этой свечи окрашивается дополнительно к цвету стекла, а тень от другой в цвет стекла. Во всех приведенных опытах большее по протяженно индуцирующее поле охватывает собою меньшее индуцируемое; но цветовой К. получается и в том случае, если оба поля равны по протяжению и лежат рядом. Однако, в этом случае явления выступают явственно лишь при условии, если граница соприкасающихся полей не резка, стушевана и самые поля окрашены слабо. Так, если положить рядом две одинаковой ширины полоски цветной и серой бумаги одинаковой яркости, то цветового К. между ними не замечается; но стоит прикрыть их просвечивающей белой бумагой, и серая полоска тотчас же окрашивается дополнительно к цвету соседней. Чтобы убедиться, насколько важно влияние стушеванности контуров, стоит положить поверх листка просвечивающей бумаги над серой полосой новую полоску, и К. пропадает. – Точно также, если соприкасающиеся поля отделить друг от друга резкой черной полосой, или, вообще, придать индуцируемому полю вид предмета, лежащего отдельно от индуцирующего поля (Гельмгольц). Таковы главные формы явлений одновременного контраста. С качественной стороны они, очевидно, сходны или даже тождественны с явлениями последовательного контраста: серое темнеет не только после светлого, но и рядом с ним, – окрашивается в зеленое не только после красного, но и рядом с ним. Отсюда естественно родится мысль, что оба явления производятся одними и теми же причинами, именно измененною возбудимостью сетчатки не только в местах, на которые действовал свет, но и в окружности освещенного места. К сожалению, прямых и несомненных опытных данных в пользу этого наипростейшего (физиологического) объяснения явлений одновременного контраста еще нет. Что же касается до психологического объяснения, предложенного Гельмгольцем, то оно сводится в сущности на извращение наших суждений об окраске предметов при различных условиях освещения. Так, лист белой бумаги мы называем белым, и он кажется нам таким, все равно, смотрим ли мы на него днем, при желтоватом солнечном освещении, или при красноватом закате солнца, смотрим ли в белой или в зеленой комнате; а между тем в действительности лист освещен один раз белым светом, другой желтоватым, красным или зеленым. Тоже самое, если вместо белого взять лист серой бумаги. Во всех таких случаях суждение об истинном цвете бумаги будет, очевидно, извращено, и извращение, очевидно, можно представить себе происходящим таким образом, как будто человек отбрасывает или вычитает из сложного светового впечатления цветной тон данного освещения. По этой же причине зимой, в солнечный день, снег кажется нам, несмотря на желтоватое окрашение, белым, т. е. и здесь из сложного впечатления вычитается желтоватый тон. Но вот на снег легла тень, – от затененного снега в глаз наш идут лучи белые, не окрашенные в желтый цвет; а между тем мы распространяем вычитание с фона на тень, и получается окрашение ее в синий цвет, дополнительный к желтому, т. е. белый без желтого. Таким же образом объясняет Гельмгольц опыт цветной индукции с слабо окрашенного цветного поля на соседнее (по месту), серое, при помощи прикрывающей оба поля просвечивающей бумаги. Здесь, благодаря слабой окрашенности цветного поля и стушеванности границы, отделяющей его от серого, впечатление от цветного поля, как господствующее, распространяется на серое. Но серое при слабом окрашении (напр., при смотрении на серое через слабоокрашенное цветное стекло) мы привыкли чувствовать серым, т. е. привыкли отбрасывать цветной тон, следовательно, и в данном случае происходит вычитание цвета поля из серого, т. е. белого, и является окрашение в дополнительный цвет. Ср. Н. Helmholtz, «Handbuch der physiologischen Optik». (Лпц., 1867); Hering, «Zur Lehre von Lichtsinne» («Sitzber. d. Wien. Akad.», 1872 – 1873). И. Сеченов. К. световые и цветовые имеют большое значение, как объяснил Шеврейль, в технических производствах, в которых пользуются красками (тканье ковров, печатание обоев и т. п.) и в живописи, в особенности в связи с явлениями взаимно дополнительных цветов. В коврах и цветных материях черные и тем более серые полосы на цветном поле не будут казаться таковыми. Для того, чтобы полосы по зеленому полю производили впечатление черных, нужно их окрасить черно-зеленым цветом, так как наносимый вследствие К. от зеленого поля красноватый оттенок на полосы нейтрализует их зеленоватость. Подобным образом полосы на красном поле будут казаться черными лишь в том случае, если будут окрашены в темно-коричневый цвет (красноватого оттенка); полосы на синем должны быть для той же цели черносиними и т. д. В живописи каждое небольшое пространство, покрытое некоторым цветом, находится под влиянием граничащих с ним цветных площадей, изменяющих его тон, что и принимается во внимание живописцами. Очень часто вместо легких цветных пятен накладываются на картине сероватые мазки, в расчете, что они примут надлежащий тон от соседних красок. Если край облака на синем небе написан желтоватою краскою, то он покажется от контраста гораздо желтее; белая краска в этом случае тоже окрасится, а если для края облака будет взята сильно подбеленная синяя или голубая, то он может показаться чисто белым. Вообще, задуманный художником тон верен не тогда, когда он на палитре, а когда он помещен на картине между соответственными тонами. При раскрашивании чертежей тоже бывает нужно принимать в соображение явления К. В случае, если нужно расположить ряд соприкасающихся серых и, вообще, однотонных полос так, чтобы каждая последующая полоса была светлее (или темнее) предшествующей, то ровно покрытые полосы не покажутся таковыми. Предельные соприкасающиеся части будут изменены: край более светлый покажется светлее остальной части той же полосы, а край темный – еще темнее других частей полосы. Для уничтожения светового К. опытный чертежник сделает светлую предельную часть темнее остальной части полосы, а темную – светлее остальной части полосы. О значении в искусствах явлений К. подробнее см. Брюкке, Бецольд, также Rood, «Theorie des couleurs»(«Bibliotheque Internationale»). Ф. Л. Контрибуция Контрибуция – дань, платимая неприятелю: во время войны – населением занятой территории, по окончании войны – правительством побежденной страны. 1) Возникновение контрибуций, взимаемых в течение войны, относится еще к тому времени, когда неприятель по своему усмотрению располагал жизнью и имуществом слабейшего противника. Города и общины, занятые неприятельским войском, могли избавиться от грозившего им разорения, уплатив добровольно известную дань («контрибуцию»), которою выкупали принадлежавшее неприятелю право добычи. Следы такого происхождения контрибуции доныне сохранились в названии Brandschatzung. Контрибуции внесли в прежнюю военную практику, отличавшуюся крайней суровостью и необузданностью, элемент сравнительно гуманный, а потому находили поддержку и оправдание у писателей XVII и XVIII вв. (Ватель, Г. Ф. Мартенс, Клюбер). С окончательным установлением в международном праве начала неприкосновенности мирных жителей и их частной собственности, в сухопутной войне исчезло юридическое основание, на котором покоилось взимание К. В настоящее время безвозмездные поборы на войне безусловно воспрещаются; неотложные нужды войска, находящегося на чужой территории, удовлетворяются не отнятием собственности мирных граждан, а покупкою ее или принудительной экспроприациею, всегда предполагающею вознаграждение. Тем не менее, К. продолжают существовать доныне, изменив лишь, соответственно новым требованиям международного права, свой юридический титул. Они взимаются теперь не самостоятельно, в своей первоначальной форме («чистые К.»), а под разными предлогами, в виде определенной денежной суммы, взамен других взысканий, правом дозволенных. Современное международное право допускает взимание К.: а) взамен налогов, уплачиваемых населением, в мирное время, своему правительству, b) вместо реквизиций, или доставки необходимых войску предметов натурою, и с) в виде штрафа, заменяющего другие уголовные наказания (особенно в тех случаях, когда преступник не открыт или убежал). Взимание должно совершаться не иначе, как по распоряжению главнокомандующего, через посредство местных общинных властей; в получении К. каждый раз должна быть выдаваема расписка (эти правила формулированы в брюссельской декларации и в руководстве института международного права). Как широко иногда пользуется оккупант правом замены разных взысканий К., можно видеть на примере франко-прусской войны 1870 – 71 г., когда пруссаки совершенно восстановили старую систему К. (за разрушенный при Фонтенуа мост на население наложен штраф в 10 милл. фр.; г. Руан в течение 5 дней должен был уплатить 61/2, милл. фр.; городок Гагенау – 1 милл.; чтобы устрашить население и ускорить окончание войны, наложена была К. по 25 фр. на каждого француза; всего в виде контрибуций было собрано: 49 милл. – в виде налогов, 227 милл. – в виде реквизиций и 39 милл. – под другими предлогами). Все ограничения, устанавливаемые междунар. правом и имеющие целью внести соответствие между размером К. и заменяемых ими взысканий, останутся без результата, пока самый принцип К., т. е. денежные поборы на войне, будет считаться правомерным. Воюющий может обойтись без К. (Россия в Турции, в 1877 – 78 г.). К. должны быть безусловно осуждены, как не имеющие ни разумного основания, ни юридического оправдания и служащие лишь средством наживы для занявшего чужую территорию неприятеля. К., по существу своему, не подлежат возврату; исключение представляют лишь те, которые взимаются взамен реквизиций. 2) К., налагаемые по окончании войны на побежденную страну (indemnit(de guerre, Kriegsentschдdigung), представляют вознаграждение за понесенные победителем военные издержки. Их юридическое основание покоится на представлении о войне, как процессе, все расходы по которому должна нести неправая сторона – а такою, по старинной фикции, признается сторона побежденная. Обычай возмещать военные издержки, издавна уже существующий, получает значительное развитие в эпоху наполеоновских войн. Французы не заключали ни с кем мира или даже перемирия, не выговорив себе известной К. (за время с 1795 по 1808 г. – более 20 раз, всего в размере 535 милл. фр.; из них наибольшие К.: 1795 г. с Голландии – 210 милл. и 1808 г. с Пруссии – 120 милл.). В 1815 г. союзники налагают на Францию К. в 700 милл. фр. После того в мирных трактатах между европейскими державами долго нет речи о военных издержках; можно было думать, что обычай выведет их из употребления в отношениях между цивилизованными государствами. Войны 1853 – 6 и 1864 гг. окончились без К. Их возобновила в 1866 г. Пруссия, доведшая практику К. до крайних размеров в 1871 г. : Франция должна была уплатить, не считая упомянутых выше поборов, 5 миллиардов фр. Определяя размер К., победитель принимает теперь в расчет не одни специально военные расходы; он желает получить вознаграждение за все свои потери, имущественные и неимущественные, вызванные войною. Отсюда – крайний произвол при установлении суммы К., нередко возвращающий войне ее прежний хищнический характер. К. в таком виде теряют свое значение, как вознаграждение за военные издержки, и сами по себе могут стать целью войны. При определении размера К. необходимо было бы вмешательство посторонних держав: устраняя возможность чрезвычайных требований, международное право тем самым могло бы даже предупредить некоторые войны. Сумма всех К. за последние 100 лет с 1795 г. составляет около 8 миллиардов фр. (без китайской К. в пользу Японии, 1895 г.); из них на долю Пруссии приходится 51/4. К., наложенная Россией на Турцию после войны 1877 – 1878 г. (догов. 1879 и 1882 гг.), равнялась 802 милл. фр. Литература. Feraud-Girand, «Recours en raison des dommages causes par la guerre» (П., 1881); Vidari, «Del rispetto della proprieta privata fra gli stati in guerra» (Павия., 1867); Rouard de Card, «Laguerre contшnentale dans ses rapports avec la propriete» (П., 1877); Ф. Мартенс, «О праве частной собственности во время войны» (СПб., 1869); Benedix, «Dissertatio de praeda... bello terrestri legitime parta» (Бресл., 1874); Loning, «Die Verwaltung des Generalgouvernements Elsass» (Страссб., 1874); Laveleye, «Le respect de la proprit(en temps de guerre» (1876 – 1877); Guerard, «Les lois de la guerre au point de vue des interets prives» (1880). См. также руководства по международному и специально военному праву, особенно Guelle, «Precis des lois de la guerre sar terre» (П., 1884). Вл. Г. Контрфорс Контрфорс (архит. термин) – массивный, сложенный из камня столб или устой возле стены здания, служащий для ее поддержания в вертикальном положении и увеличения ее сопротивляемости грузу потолочных сводов и крыши. К. употреблялись еще у древних римлян, но почти исключительно для подпирания каменной одежды платформ, устроенных на склоне возвышенностей. При возведении собственно зданий, прибегать к ним оказалось необходимым после того, как в церквах и других постройках стали – во избежание пожаров, а на севере Европы и в защиту от холода – устраивать, вместо деревянных потолочных покрытий, каменные своды. Получив, таким образом, весьма важное значение в зданиях романской эпохи, особенно в храмах, К. возводились вокруг всего сооружения, в виде устоев, примкнутых к стенам с внешней стороны и расположенных в некотором расстоянии друг от друга, против тех мест, в которых упираются в стену подпружные арки сводов. Они представляли, в своем разрезе, квадрат или прямоугольник, иногда суживались кверху и почти всегда оканчивались там одним или несколькими откосами, облегчавшими сток с них дождевой воды. Еще более важное значение приобрели К. в готическом зодчестве. Высокие стены готических соборов, прорезанные громадными оконными, не могли бы, без помощи К. ни держаться сами, ни выдерживать тяжести опирающихся на них сводов. Поэтому К. сделались одними из самых существенных и видных частей в наружности здания, расставляясь вначале так же, как и в романских постройках, и так же прилегая одной своей стороной непосредственно к стене. Впоследствии, с развитием готики, их стали возводить несколько отступя от стен, но соединять их с ними так назыв. подпорными арками (аркбутанами). Разрез К. получил многоугольную форму, поверхность – архитектурное украшение, согласное с общей орнаментацией здания, а вершина – остроконечное увенчание в виде усеянных кроссами пинаклей и (в XIV ст.) балдахинчиков и сквозных башенок. С возвращением искусства, в эпоху Возрождения, к античным формам, К. почти совсем вышли из употребления в архитектуре: их сменили, в значении стенных подпор, группы колонн или же декорированные полуколоннами выступы стен. Употребление К. в первоначальном, не маскированном виде удержалось почти исключительно в инженерном искусстве. А. С – в. Конус Конус (прямой круговой) – геометрическое тело, образуемое вращением прямоугольного треугольника около одного из катетов. Гипотенуза называется образующей; неподвижный катет – высотой; круг, описываемый вращающимся катетом – основанием. Боковая поверхность К. равна произведению окружности основания на половину образующей. Объем К. равен площади основания, умноженной на треть высоты. Конфессионализм Конфессионализм – образ мыслей, строго соответствующий установленному учению той или другой церкви или вероисповедания (Confessio), сопровождающийся строгим повиновением их уставам и обрядам, в противоположность вероисповедному индифферентизму, либерализму и критицизму. Этот термин преимущественно применяется к строгим последователям лютеранской ортодоксии, как она изложена в катехизисах Лютера, а также в Аугсбургском исповедании. Н. Б – в. Конфирмация Конфирмация. – У католиков этим именем назыв. таинство миропомазания, совершаемое у них обязательно епископом и не одновременно с крещением, как у православных, а в более поздние годы детства и отрочества. У протестантов, которые не признают таинства миропомазания, К. состоит из исповедания веры конфирмуемым, нравоучительной речи к нему пастора и молитвы о нем, прочитываемой пастором. Она служит актом торжественного, сознательного и свободного выражения личной веры конфирмуемого в И. Христа, как Бога и Спасителя, и вместе с тем актом испытания его в вере церковью и окончательного введения его в состав церковного общества. В позднейшее время некоторые протестантские богословы настаивают, чтобы К. была совершаема каждый раз суперинтендентом; в англиканской церкви многие требуют, чтобы она была совершаема самими епископами. Большинство восстает против таких требований, видя в них шаг к католицизму. В. Б. Конфискация Конфискация (лат.) – наказание, заключающееся в отобрании имущества преступника в пользу казны. Различают К. общую или полную – отобрание всего имущества и К. специальную – отобрание отдельных предметов. Полная К. весьма часто применялась в прежнее время. Корни ее восходят к эпохе, когда преступление вызывало лишь частную месть, нередко выражавшуюся в разграблении; впоследствии к этому присоединилось стремление представителей государственной власти обессилить своих политических противников. К. постигает не столько преступника, сколько его невинное семейство, что несогласно с основным принципом индивидуальности наказания. К. несовместна с достоинством государства, если она обращается на обогащение государственной казны; она является серьезною опасностью для правосудия, если ведет к обогащению должностных или даже частных лиц (доносителей). Все эти недостатки полной К. выяснились еще в середине прошлого столетия. В древней Греции все законодательства допускали в известных случаях полную К. В Афинах К. (dhmeusiV) применялась, часто вместе с другими наказаниями, как кара за предумышленное убийство, святотатство, государственную измену, стремление к тирании, подкуп и т. п. преступления. Конфискованное имущество (dhmioprata), по отчислении десятины Афине и трети доносчику, поступало в государственную кассу. Аристофан прямо причисляет К. к обычным источникам государственных доходов. Решение о К. имели право постановлять лишь народный суд или народное собрание. В Риме К. сначала называлась publicatio; позже, когда отбираемое имущество стало поступать в новоучрежденный фиск, появился термин confiscatio. В римском праве К. сначала имела религиозный характер и производилась в пользу богов; она была или необходимым следствием так назыв. sacratio capitis, т. е. проклятия жрецами, или назначалась законом за известные преступления. Позже, К. стала сопровождать смертную казнь и изгнание (aquae et ignis interdictio), заменившие sacratio capitis. В каждом отдельном случае народ решал, следует ли прибегать к К. или нет. К. были главною побудительною причиною проскрипции. Цезарь за наиболее тяжкие уголовные преступления назначал полную К., а за менее тяжкие – К. половины имущества. Постепенно сложился обычай считать К. неизбежным последствием всех кар, влекущих за собою полное лишение прав. При Тиберии это считалось уже законом; еще позже К. постоянно присоединяется к смертной казни, ссылке и потере гражданской свободы (servitus poena). Гораздо реже применялась одна К., как чрезвычайная мера наказания, причем приговоренный иногда удерживал небольшую часть своего имущества. Этому наказанию подвергались клеветники (calumniatores), отпущенники, выдававшие себя за полноправных граждан, приговоренные за кровосмешение и блуд и др. Дети приговоренных к К. иногда сохраняли часть имущества (чаще всего – половину), но законоположения в этом отношении были изменчивы. Почти постоянно казна брала на себя уплату долгов приговоренного, но не свыше размера ценности конфисков. имущества. В средневековой Европе практика К. находила себе опору в феодальной системе; в принципе вся земля принадлежала сюзерену, от которого ее получали вассалы под условием верности и отбывания различных повинностей. Понятно, что такое условное владение могло быть прекращено, как только вассал оказывался неверным по отношению к своему сюзерену, нарушал земский мир или вообще совершал уголовное преступление; к этому присоединялась еще так называемая «порча крови», т. е. предположение, что потомство преступника недостойно наследования. Отчасти влиянием феодальных воззрений, отчасти традицией композиций объясняется тот факт, что во Франции конфискация в широких размерах применялась в тех провинциях, в которых действовало обычное право, и не допускалась в тех провинциях, в которых римское право рано получило значение действующего закона, так как новеллами Юстиниана К. была отменена. В Германии К. обыкновенно служила дополнительным наказанием к смертной казни, и лишь Каролина ограничила область применения ее известными преступлениями. Во Франции полная К. была отменена учред. собранием в 1790 г., восстановлена кодексом 1810 г. и отменена хартией 1814 г. Под влиянием франц. законодательства К. постепенно исчезла из угол. кодексов всех зап.-европ. государств (в Пруссии, напр., в 1850 г.). В России полная К. применялась уже в эпоху Русской Правды, в форме потока и разграбления, появившегося под влиянием Византии. В более разработанной форме К. является в Уложении 1649 г., назначавшего ее за политические преступления и за разбой – в соединении с смертною казнью, за многократное кормчество – в соединении с кнутом и ссылкой, за курение табаку – в соединении с кнутом. Предписывая отписывать за измену поместья и вотчины на государя, Уложение, однако, добавляет: «а жене и детям про ту измену не ведавшим выдати на прожиток из вотчин и поместий, что государь пожалует». Угроза «животы все и дворы, и поместья и вотчины имать на государя» весьма часто встречается и в позднейших указах, напр. за укрывательство воров и разбойников, за утайку кабацких и таможенных денег, за местничество. С 1693 г. К. грозит нетчикам. Несомненно, что в моск. Руси К. применялась в гораздо больших размерах, чем это видно из указов; так, К., по словам Котошихина, постигала помещиков, злоупотреблявших своей властью над крестьянами. Указом 27 мая 1678 г. было разъяснено, что конфискованные и розданные «в раздачу» служилым людям поместья и вотчины лиц сосланных и впоследствии помилованных, не должны быть возвращаемы прежним владельцам. В не менее широких размерах применялась К. и в XVIII в., обыкновенно при смертной казни и при вечной, а иногда к при срочной ссылки. Конфискованные недвижимые имения всего чаще раздавались лицам, содействовавшим розыску виновных, и лицам близким ко двору. В 1718 г. установлен был принцип удовлетворения кредиторов преступника из его имения, конфискованного в казну. В 1722 г. постановлено было движимое и недвижимое имение духовных, лишенных чинов или живота за преступления политические, а также записных раскольников, находящихся в бегах, конфисковать в пользу госпиталей. Термин К. применялся в XVIII веке ко всякого рода отобранию имущества в казну, не только за преступления, но и за недоимки, долги и т. п. Из указа 18 мая 1754 г. видно, что до тех пор К. подвергалось имущество не только самого преступника, но и жены его. Екатерина II высказалась в своем Наказе против К. всего имущества, на том основании, что от ее терпят и невинные жена и дети преступника; она находила возможным ограничиваться К. одного благоприобретенного имущества. Мысль эту она осуществила в жалованной грамоте дворянству, постановившей, что родовые имения благородного не подлежат К. В 1802 г. имп. Александр I распространил это постановление на все сословия. Указами 1809, 1810, 1820, 1831 и др. годов К. была допущена по преступлениям политического характера. На основании этих указов Свод законов назначал К. за участие в бунте против государя и государства, но лишь в губерниях пограничных. Уложение 1845 г. допустило К. всего родового и благоприобретенного имущества за всякого рода участие в злоумышлении или преступном действии против жизни, здравия, свободы и чести Государя Императора или членов Императорского Дома, в бунте против верховной власти и государственной измене (ст. 255 изд. 1885 г.); но для применения этого дополнительного наказания необходимо издание специального указа, распространяющегося на всю империю или только известную часть ее; такой указ может состояться пред началом войны, или при внутренних смятениях, или же на случай возобновления или возбуждения смут. В 1831 г., после польского мятежа, в западных губерниях учреждены были особые губернские конфискационные комиссии, приговоры которых восходили на Высочайше утверждение; для приема и управления конфискованными имениями образованы были, при казенных палатах, временные отделения, а по мере надобности – и особые уездные конторы. В 1832 г. для ликвидации долгов, лежавших на конфискованных имениях, учреждены были, под председательством губернаторов, ликвидационные комиссии, которые руководствовались правилами, установленными для конкурсов. К 1833 г. в 9 западных губерниях конфисковано было 315 имений, с населением в 110870 душ м. пола; земли при этих имениях числилось до 831155 дес.; ежегодный с них доход, достигавший 599435 р., причислен был к специальным источникам комиссии погашения долгов. По поводу мятежа 1863 г. был вновь издан указ о К. имущества лиц, причастных к беспорядкам в зап. губерниях. Впрочем, 3 дек. 1864 г. состоялось секретное Высоч. повеление о том, чтобы К., как и смертная казнь, назначалась сколько можно реже и лишь в исключительно важных случаях. В 1868 г. изданы были правила о ликвидации долгов и рассмотрении разных претензий к имениям, конфискованным по мятежу 1863 г.; дела эти разбирались в местных палатах гражданского суда. Указом 11 мая 1873 г. повелено было прекратить в зап. губерниях все неоконченные еще дела о К. имений по мятежу 1863 г. и новых конфискационных дел не вчинять; в следующем году освобождены были от К. все имения, подлежавшие ей по мятежу 1863 г., но до 3 февраля 1874 г. не поступившие в окончательное владение казны. В Царстве Польском К. обязательно назначалась за все государственные преступления первой важности; эта обязательная К. отменена указами 8 сентября 1862 г. и 8 июня 1867 г. Все современные кодексы допускают специальную конфискацию, т. е. отобрание у виновного отдельных предметов – орудий, послуживших или долженствовавших служить к совершению преступления (instrumenta sceleris), или же продуктов преступления. Такая специальная К. основана на недопустимости нахождения в обращении известных предметов, вредных для общественного здравия, нравственности или торговли (такие предметы подвергаются уничтожению), а также на том принципе, что никто не может обогащаться путем нарушения закона; она имеет или характер полицейский, являясь мерой предупреждения и пресечения преступлений (la confiscation reelle франц. криминалистов), или характер уголовный, как наказание, направленное к причинению материального вреда преступнику (la confiscation personnelle). Специальная конфискация имеет место при преступлениях и проступках против имущества и доходов казны (пример: контрабанда), против постановлений, ограждающих народное здравие (ядовитые и сильно действующие вещества, продаваемый без надлежащего разрешения), против уставов фабричной, заводской и ремесленной промышленности (все, выделанное на устроенном частным лицом пушечном или оружейном заводе; машины, инструменты и снаряды этих заводов) и во многих других случаях (напр. хождение, без установленного дозволения, с книгами или образами, для сбора на церкви, монастыри и др. богоугодные заведения влечет за собою обращение собранных денег в пользу местных богоугодных заведений). Специальная К. допускается только в случаях, указанных законом, и по приговорам суда или постановлениям компетентных административных учреждений (напр., таможенных). Конфискованные предметы, если они не подлежат уничтожению, обращаются в пользу казны, а в особо указанных случаях – в пользу богоугодных заведений. Проект нового уголовного уложения постановляет, что К. подлежат, даже при оправдании обвиняемого: 1) предметы, изготовление, продажа и хранение которых воспрещены, и 2) в случаях, особо указанных законом, вещи, принадлежавшие обвиняемому и предназначавшиеся или служившие для совершения преступления. Деньги, вырученные от продажи конфискованных вещей, не подлежащих уничтожению, должны быть обращаемы на устройство мест заключения, если для них законом не указано особого назначения. А. Я. и – . Конформисты Конформисты (Conformers) – английские протестанты, подчинившиеся 39 статьям епископальной церкви 1562 г. Не принявшие статей были названы нонконформистами, позже – диссентерами.  Ссылка на страницу: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона Теги: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона | |
|
| |
ТОП материалов, отсортированных по комментариям
ТОП материалов, отсортированных по дате добавления
ТОП материалов, отсортированных по рейтингу
ТОП материалов, отсортированных по просмотрам
| Всего комментариев: 0 | |