17:15 Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона | |
| Пиндар Пиндар (PindaroV) – лирический поэт (622 – 448 до P. Хр.), уроженец Киноскефале, предместья Фив в Беотии, почему поэт называет себя фивянином, а Фивы – своей родиной, матерью. Киноскефалы лежали у священной горы Геликона, близ источника Дирки; гора почиталась местожительством муз, пользовавшихся водою источника, от которого П. получил имя диркейского лебедя. По отцу, Даифанту, П. принадлежал к знатному роду Эгеидов, глава которого был спутником основателя Фив, Кадма, а члены сопровождали Гераклидов в Пелопоннес; из Спарты Эгеиды вывели колонию на о-в Феру, откуда колонисты, предводимые Баттом, вышли в Ливию и основали Кирену; сам поэт рассказывает об этом в пифийской оде (V, 65, сл.). Род Эгеидов был любезен богам, особенно Аполлону, вождю муз, и Аммонскому Зевсу; рождение поэта совпало с праздником Аполлона в Дельфах – с пифийскими играми. Лирическая хоровая поэзия греков, нашедшая в Пиндаре совершеннейшего представителя, была неотделима от пения, музыки и танцев; всем этим искусствам П. обучался частью в родном доме, где игра на флейте была наследственна, частью у беотийских поэтесс, Миртис и Коринны, а главным образом в Афинах, у Аполлодора, Агафокла, Ласа; здесь же он мог познакомиться с поэзией Симонида кейского и Эсхила. Знатное происхождение, близость к культам богов, семейные предания, сама природа родных мест должны были сообщить поэтическому дарованию П. направление по преимуществу религиозное и торжественное, сочувственное тогдашним владыкам городов и могущественным аристократам, свободное от местной или партийной исключительности. Ни в отрывках, ни в победных песнях, сохранившихся целиком, невозможно отыскать даже намеков на предпочтение поэта к какой-либо форме правления или к какому-нибудь из греческих государств. Как певец, он жаждет славы у всех эллинов. Более всего ненавистны ему брань и раздоры («даже глупцам легко потрясти государство, но трудно восстановить его без помощи богов»). Он прославляет мирные подвиги, гражданские и личные добродетели, превозносит мир и согласие. В горячем призыве к миру Полибий видит единомыслие поэта с фивскими аристократами, с предателями Эллады во время нашествия Ксеркса; но целые эпиникии, отрывки других стихотворений, показания свидетелей удостоверяют, что П. разделял общую радость эллинов по случаю торжества над персами и открыто признавал за афинянами и эгинетами высшую заслугу в деле охраны Эллады от посягательств варваров. Афины он называл «опорою Эллады», «блестящими», «главными», «достойными песнопений»; по словам Исократа, афиняне дали за это П. звание проксена и уплатили ему 10 тыс. драхм, а по свидетельству Павсания и др. – почтили его бронзовой статуей, Занятие поэзией П. обратил в профессию; в большинстве случаев он писал по заказу тиранов, знатных граждан или республик, получая за исполнение заказов условленную плату. Важнейшие из его стихотворений, эпиникии, имели целью прославление победителей на обще эллинских празднествах, а также самих празднеств; в них не было места ни выражениям областного патриотизма, ни развитию личных мотивов поэта. П. разделял обще эллинские религиозные верования, что не мешало ему, как и Эсхилу, высказывать спиритуалистические воззрения на божество; из богатой сокровищницы мифов П. в каждом данном случае выбирал рассказы и имена наиболее отвечающие ожиданиям слушателей и его собственной задачи. Он не пропускал случая внушать своим могущественным героям такие правила поведения относительно подчиненных или народного большинства, которые в массе слушателей могли только вызывать живейшее сочувствие. Не могли они не сочувствовать и красноречивым напоминаниям поэта о мире и его благах, одинаково дорогих и понятных всем эллинам, без различия парий в государств. Вот почему, получая деньги и почести от афинян, проживая подолгу на Эгине, П. в то же время пользовался гостеприимством тиранов сиракузских, агригентских, киренских, поддерживал сношения с царем македонским Александром, с знатными семействами Родоса, Тенедоса, Коринфа. Служители богов дорожили его стихотворениями религиозного содержания: его гимн Зевсу Аммонскому был начертан на столбе в храме; кажется, 7-ая олимпийская ода, в честь родосца Диагора. была записана золотыми буквами в храме Афины в Линде. Из уважения к славе П. Александр Вел. при разрушении Фив, в 335 г., пощадил его дом, вблизи святилища Диндимены. Умер П. вдали от родины, в Аргосе. Наиболее ранней из од П. считается Х пифийская, в честь мальчика из фессалийского рода Алевадов, написанная в 502 г. до Р. Хр.; позднейшая, IV олимпийская, относится к 451 г. Стихотворения П., в 17 книгах, подразделялись грамматиками на следующие виды: гимны, пеаны, дифирамбы, просодии, парфении, гипорхематы, энколии, френы, сконии, эпиникии. В целости, если не считать конца последней книги, дошел до нас только последний разряд стихотворений, по степени важности общеэллинских празднеств расположенных в 4 книгах: оды олимпийские (14), пифийские (12); немейские(11), истмийские(7). Как эпиникии (победные песни), так и все прочие стихотворения П. принадлежат к хоровой лирике и подчинены ее правилам в рифмическом и стихотворном построении, а равно в способе исполнения: каждое стихотворение было песней, которая исполнялась хором, под аккомпанемент флейты или лиры (или обоих инструментов) и рифмических движений хора. Не менее эпиникий ценились древними и другие потерянные для нас стихотворения Пиндара, как это видно из оды Горация (IV, 2). Мы не имеем возможности судить о музыкальной и пластической стороне поэзии П., о том впечатлении, какое производила она, в гармоническом сочетании с музыкой и танцами, на пирах владык и знатных граждан, в торжественных религиозных процессиях к храмам, жертвенникам или местам вечного упокоения усопших. – Нынешняя редакция эпиникий восходит к александрийским грамматикам; хронология большей их части установлена впервые А. Бёком в его монументальном издании П., со схолиями и латин. переводом, с объяснительными комментариями и монографией о стихосложении П. (Б., 1811 – 21). Диссен; Шнейдевин, Г. Герман, Бергк, Т. Моммзен, В. Христ, А. Круазе и др. продолжали дело Века, как в восстановлении текстов П., так и в разностороннем разъяснении его поэзии. Назначением од П., было придать возможно большую торжественность и общий интерес ликованию победителя и его сограждан, следовавшему за победой на одном из национальных праздников. Эллин всегда дорожил доброю и долгою памятью в потомстве, всячески поддерживал связь с предшествующими поколениями, восходившими до самых богов, никогда не изменял вере в то, что истинный виновник и бедствий человека, и его счастья – божество. Все эти мысли я чувства должны были находить себе место и в том празднестве, которым чествовал свою удачу победитель на общенародных играх; возможно более яркое выражение обязан был дать этому настроению поэт, призванный украсить празднество победителя. Торжественный тон составлял непременное свойство песни, проникнутой чувством благодарности к богам и боязнью чем-либо не угодить им. 0билие правил, соблюдение которых может уберечь настоящего победителя и всякого другого смертного от кощунственных действий относительно богов и от насильственных поступков по отношению к людям, было второй необходимой чертой победных песен. Правила эти были тем внушительнее, что поэт (как и афинские трагики) освещал их примерами из области сказаний о богах и героях. Поэт, достойным образом увековечивавший имя победителя, пользовавшийся этим случаем для того, чтобы почтить богов, научить смертных добру, доставить слушателям и отдаленным читателям художественное наслаждение, сам твердо верил в свое призвание, в свое право на восторги современников. Когда П. открыто и часто говорит о достоинствах своих песен, провозглашая их бессмертие, он свидетельствует этим, что его песни отвечали глубочайшим душевным движениям эллина. «Памятник» Горация: Exegi monumentum aere perennius, вдохновлявший многих последующих поэтов – не более, как подражание П. (пиф. VI, 10): в устах греческого поэта уверенность в бессмертии была лишь выражением открытого, всенародного признания его великой роли. Из 44 эпиникий некоторые посвящены тиранам, другие – частным лицам, уроженцам различных эллинских государств. Не следует забывать, что греческие храмы, пиршества, религиозные собрания оглашались и другими видами песнопений П., так что он был гораздо больше певцом народным, обще эллинским., нежели панегиристом владык или богачей. Этим объясняется независимый тон его эпининий, в которых похвалы лично герою занимают обыкновенно весьма скромное место. Если оды П. не всегда и не во всех частях и подробностях доступны нашему пониманию, то в значительной мере они были такими же и для большинства его современников. Трудность понимания П. происходит, главным образом, от того, что ему не казалось согласным с достоинством его музы входить в более ясные и более многочисленные указания на личные или местные обстоятельства. В одах П. центральную и наиболее распространенную часть (dmjaloV ) составляет, большею частью, какой-либо мифологический или легендарный рассказ; ему предшествуют и за ним следуют краткие обращения поэта к воспеваемому победителю, похвалы народному празднеству; наконец, в разных местах оды вставлены общие суждения, в виде собственных афоризмов автора или хорошо известных народных речений. Так, в 1 олимпийской оде содержатся похвалы Гиерону, как правителю мудрому, правосудному и любящему науки, и упоминание о коне Ференике, доставившем победу господину в Олимпии (ст. 1 – 23); засим идет миф о Пелопсе, давшем имя полуострову и также победившем в олимпийском состязании при содействии божества (24 – 103); в последних 17 стихах поэт снова говорит о Гиероне и о своей музе. Взаимное отношение составных частей в одах П. особенно ярко характеризует IV пифийская ода, в 229 стихов. Воспетый здесь поэтом киренец Аркесилай был прямым потомком основателя Кирены, Батта, происходившего от аргонавтов; это последнее обстоятельство дает повод П. изложить легенду о Язоне и Медее, об основании города (4 – 262); в конце песни поэт ходатайствует перед Аркесилаем о помилования некоего Демофила. В мифических своих рассказах П. или восходил к начальным временам городов и народных праздников, к предкам победителей, или высказывал свои пожелания победителям и намекал на аналогичные современные отношения; в развитии мифической части оды могли иметь место и чисто художественные мотивы. Во всяком случае в эпиникиях П. мифы были преимущественно формою, которою поэт пользовался для своих целей, с мифической стариной не имевших ничего общего: в этом существенное отличие П. от эпических поэтов более древнего времени, у которых П. заимствовал свои рассказы. П. шел еще дальние: не отвергая реального существования народных богов и героев, он не мог помириться со многими подробностями сложившихся о них басен, так как они не согласовались ни с его нравственным чувством, ни с его религиозными воззрениями; такие подробности он отвергает, как вымысел поэтов, оставляя неприкосновенными прочие части мифа или легенды. В IX олимп. поэт говорит о том, как Геракл ополчался на самих богов – Посейдона, Аполлона, Плутона, – но тут же останавливается: «прочь эти речи: хулить богов – ненавистная мудрость; возноситься сверх меры прилично безумцам». С ужасом и смущением спешит поэт закончить рассказ о братоубийстве Пелея и Теламона, не дерзая, однако, отрицать само событие (нем. V, 12 – 16). Великаны Алкионей и Антей, крылатый Пегас, чудовищная Горгона, Химера, Тиеон о ста головах и т. п. мифические образы имеют для П. такой же реальный смысл, как и легендарные предки воспеваемых им победителей; но в тоже время он с негодованием отвергает рассказ о том, как Тантал зарезал сына своего Пелопса и мясо его подал богам, как плечо Пелопса было съедено Деметрой и т. д. Поэт предлагает собственный вapиaнт этого рассказа: Пелопс был взят Зевсом на Олимп, как Ганимед; когда он исчез, злые соседи стали распускать слухи, будто он был разрезан на части, сварен в кипятке и куски мяса были съедены. «Прочь от меня такие мысли – никого из богов я не могу называть алчным» (олимп. I, 30 – 55). Он не подвергает сомнению рассказ о любви Аполлона к нимфе Корониде, но почитает недостойною всеведущего божества подробность, сообщаемую Гезиодом, будто Аполлон узнал об измене возлюбленной от ворона; в подобной помощи Аполлон не нуждался (пие. Ill, 25). В большинстве случаев благочестивый поэт обходит молчанием такие истории о богах, которые в его время и по его понятиям не сделали бы чести и простому смертному. Согласно с орфиками и пифагорейцами, П. верит в загробную жизнь и в воздаяние каждому по заслугам (олимп. II, 62 сл.); наклонность к монотеизму выражается в превознесении Зевса над прочими небожителями, как божества единого, вечного, дарующего силу другим божествам. Как часть повествовательная, мифологическая, так и обращения к победителям изобилуют моральными сентенциями: «справедливость – несокрушимая твердыня государств», «в нужде все благо», «закон царит над всем», «даже мудрость склоняется пред корыстью» и т. д. Торжественности настроения соответствовала речь эпиникий, в основе своей эпическая не только по подбору слов, по обилию эпитетов, метафор, метонимий, но даже по диалектическим особенностям; имеющиеся в одах дорические и эолийские образования – кажется, в зависимости от того, к какому из племен принадлежал воспеваемый в оде победитель, – сообщали эпяникиям характер своеобразной хоровой лирики, окончательно установившейся со времени Стесихора. Стесихору следовал П. и в расположении стихов по триадам, состоящим из строфы, антистрофы и эпода, применительно к движениям хора при исполнении песни. В отношении ритма и метрики каждая ода представляет собою отличное от прочих целое; общий стихотворный размер имеют только III и IV истм. оды. Музыкальное разнообразие проникает собою не только отдельные оды и составные части триад, но и отдельные стихи каждой группы в триаде. Любимый размер П. – дактило-эпитриты: впрочем, метрами собственно пиндаровскими называются три антиспастических (И – – И И – – И И – – И ...). Дактило-эпитритическое построение строфы находится в 19 эпикиниях; в других П. предпочитал более подвижный размер – эолийские логаэды. Древность греческая и римская признавала превосходство П. над прочими лириками, называя его лириком по преимуществу, торжественным, великолепным, неподражаемым. Гораций сравнивает П. со стремительным потоком, который напоен дождями и затопил берега; подражателей П. он уподобляет Икару, восковые крылья которого растаяли при приближении к солнцу (Од. IV, 2). С Горацием согласен Квинтилиан. После разноречивых суждений критиков XVII и XVIII вв., А. Бёк, в начале XIX в., положил начало всестороннему, строго научному исследованию поэзии П. (Б., 1811 – 21). Древнейший из списков П., cod. Ambrosianus, относится к XII в. Литература. Изд., кроме Бёка: Т. Mommsen, «P. carmina» (Б., 1864); Bergk, "Poetae lyr. Gr. " (2 изд., 1, Л., 1884); W. Christ, "Bibl. Teubn. "(Л., 18691; Rumpel, «Lexicon Pindaricum» (Л., 1883). cm. Rauchenstein, «Einleitung in P. Siegeslieder» (Aap., 1843); Mezger, «P. Siegeslieder» (Л., 1880); A. Croiset, "Poesie de P. " (П., 1880); «Творения» П., перевел. П. Голенищевым-Кутузовым (М., 1803); Иноземцев, «Пиндар» («Ж. М. И. Пр.», 1876, окт.); В. Майков, "Жизнь П. " ("Ж. М. Н. Пр. ", 1887); его же, "Эпиникии П. " (там же, 1892, 1893). Переводили из П. Державин, Мерзляков, Водовозов. Ф.Мищенко. Пион Пион (Paeonia L.) – родовое название растений, относящихся к сем. Лютиковых (Ranunculaceae). Большинство представителей этого рода – многолетние травы, перезимовывающие при посредстве своих клубневидно вздутых корней; только немногие представители – полукустарники. Листья у П. черешковые тройчатые или перисто-сложные; они располагаются попеременно и без прилистников. Под цветком листья обыкновенно мельче остальных; здесь они скучиваются и постепенно переходят в чашелистики. Довольно крупные и ярме цветки появляются поодиночке на конце ветвей; они правильные и обоеполые, 0колоцветник двойной, состоящий из пяти зеленых чашелистиков, сохраняющихся, по отцветении, при плодах, и 5 – 8 красных, белых или желтых лепестков. Тычинок множество; основанием своих нитей они срастаются в неширокое колечко; у разводимых разновидностей П. тычинки превращаются в лепестки, так что цветки становятся густомахровыми. Пестиков от 2 до 5; каждый из них снабжен языковидным, изогнутым, сидячим и покрашенным рыльцем; у основания пестика развивается или небольшой диск, или очень большой, покрывающий почти весь пестик. Плод сборный, состоящий из 2 – 5 мешочков; мешочек вскрывается по шву на внутренней стороне и содержит несколько крупных блестящих семян. П. – излюбленные декоративные растения, с давних пор разводимый в многочисленных помесях, относительно которых трудно бывает найти первоначальный вид; вследствие этого в систематическом отношении П. представляет запутанный род. Одни ботаники считают в нем 25 видов, другие – 15, а третьи сводят только к 4 – 5 видам. Дико растут П. большею частью в Центральной и Вост. Азии, в Средней и Южной Европе и в Северной Америке. Род распадается на два подрода: 1) Paeon DC. (многолетние травы, диск слабо развить) и 2) Moutan DC. (полукустарники, диск одевает почти весь пестик). К последнему подроду принадлежат так наз. древесные П. (P. arborea, fruticosa, Moutan); это – полукустарники, с ветвистыми голыми стеблями, достигающими до 60 – 150 см. высоты, Родина древесных П. – долины Японии и Китая. Известны две формы: a) Moutan Sims. – очень крупные (до 25 см. шириною), простые, полумахровые или махровые цветки разнообразного колера; наилучшие садовые разновидности этой формы: Bijou de Chusan (светло-розового цвета), fragrans maxima plena (крупные, душистые, кораллово-красные цветки), lactea (махровые, молочно-белые цветки) и др.; b) papaveracea Andr., венчик состоит из 8 – 12 лепестков. Древесные П. очень чувствительны к весенним заморозкам, а потому требуют на зиму хорошей покрышки. Размножают их черенками и прививкою к клубням др. пионов. К первому подроду (Paeon) принадлежит большинство как разводимых, так в дико растущих П. В Европейской России (в степях, Крыму, на Кавказе) дико растет P. tenuifolia L., известный также под именем «воронца», «воронка»; стебли простые, с одним кроваво-красным цветком и с тройчатыми листьями; клубни продолговатые. В садах разводятся разновидности: f. flore pleno и flore roseo pleno (махровые с красными и розовыми цветками). В Крыму, на горах, между кустарниками и в лесах встречается еще другой вид P. triternata Pall., с красными или беловатыми цветками. На Кавказе растет P. Wittmanniana Stev. с ярко желтыми цветками, а в Южной Сибири и в Туркестане P. anomala L. В Южной Сибири, а также в Китае растет еще P. albiflora Palle, китайский П. с розовыми цветами, имеющий множество садовых разновидностей (цветки пахнуть розою). Наиболее обыкновенные садовые. относятся к P. peregrina Mill.; это – обыкновенный П., многолетнее травянистое растение до 3080 см. высотою, цветущее в мае, – июне; клубни продолговатые, большею частью с длинною ножкою; стебли простые, одноцветные; дваждытройчатые листья с нижней стороны мягко волосистые, а иногда прикрытые хлопьями. В простых цветках 8 или меньшее число пурпуровых, реже белых или желтоватых лепестков. Тычинки большею частью желтые. Мешочков 2 – 3; они почти прямые или отогнутые, семена крупные; овальные, синевато-черные, блестящие. Дико растет этот вид в Южной Европе в Западной Азии. Известно несколько разновидностей: 1) oficinalis Huds, в Швейцарии, Италии, Тироле: цветки розово-красные; 2) villosa Huds., в Испании, южной Франции, Италии, цветки пурпурные или темно-красные; 3) humilis Huth., в Италии, южной Франции; цветки розово-фиолетовые или пурпурно-красные; 4) Glabra Boiss., на Крите; цветки желтоватые. Наилучшие садовые разновидности обыкновенного П. следующие: flore albo pleno (цветки махровые, белые), Madame Crusse (цветки махровые, белые, по середине карминовые), flore purpureo pleno (цветки махровые, пурпурно-красные), Jules Devert (бледно-розовые, с серебристым оттенком цветки) и др. С. Р. Пирамида Пирамида (геометрическое тело) – многогранник, одна грань которого (основание П.) есть какой либо плоский многоугольник, а все прочие грани суть треугольники, основания которых суть стороны основания П., а вершины сходятся в одной точке (вершине пирамиды). Пирамиды Пирамиды – древнеегипетские сооружения, имеющие квадратное основание и четыре треугольные боковые поверхности, которые образуют на вершине постройки острый стереометрический угол. От этих сооружений название П. перешло в геометрию, к телам, сходственным с ними по форме. Относительно цели, с какою воздвигались египетские П., существовало несколько предположений: арабы, завоевавшие Египет, думали, что они построены для сохранения различных сокровищ и письменных памятников от всемирного потопа; первые христианские путешественники считали их житницами, заведенными патриархом Иосифом для склада запасов хлеба на случай голодных годов, или маяками, помогавшими караванам ориентироваться в пустыне; из новейших ученых, одни, основываясь на том, что у всех П. боковые грани расположены по направлению стран света, принимали их за постройки для астрономических наблюдений жрецов, другие видели в них искусственные оплоты, назначенные защищать плодоносную долину Нила от песка, приносимого ураганами из пустыни. В настоящем столетии исследования египтологов неопровержимо доказали, что П. – ничто иное, как надгробные памятники фараонов и ближайших членов их фамилий, происшедшие, по всей вероятности, от могильных курганов времен первобытной культуры, которые получили здесь строго определенную геометрическую форму. П. в наибольшем числе встречаются, вместе с погребальными сооружениями другого вида (мастаба), в Нижнем Египте, на западной окраине Нильской долины, начиная с окрестностей нынешнего Каира и кончая географическою широтою Файума. На этом пространстве насчитывается до 67 более или менее уцелевших П., как громадных, так и незначительных по величине. Обычай возводить П. существовал только в эпоху так назыв. древнего и среднего египетских царств, т. е. с половины IV по конец III тысячелетия до Р. Хр. Царских П., которые относились бы к более позднему времени, неизвестно ни одной. Группы П. близ нынешних селений Абу-Роам, Гизе, Цавиет-Эль-Ариан, Абусир, Саккара и Дашур, суть усыпальницы фараонов исключительно мемфисского периода; древнейшая группа, Дашурская, относится к третьей династии; самая большая, Гизеская – к четвертой, а все остальные – к следовавшим затем династиям означенного периода. Сооружением П. руководило представление о загробной жизни, игравшее вообще столь важную роль в египетском искусстве – желание устроить для умершего несокрушимое и недоступное убежище, в котором его мумия покоилась бы вечно в целости и его «двойник» мог возвращаться к ней бесконечно. Едва вступив на престол, фараон обыкновенно начинал строить для себя достойное посмертное жилище и сам выбирал для него место. Там высекали в глубине скалистого грунта погребальный склеп и ведущий в него коридор, отполировывали стены склепа и, выровняв поверхность скалы над ним; на образовавшейся чрез то четырехугольной площади начинали класть правильными рядами огромные призматически-отесанные камни, которые добывались в противоположном, восточном берегу Нила, в аравийском горном кряже, и с великим трудом переправлялись чрез реку на место постройки; камни плотно пригонялись один к другому и скреплялись между собою цементом из известняка и глины. Постройка двигалась вперед постепенно и первоначально представляла форму прямоугольного параллелепипеда, возвышающегося над самою могилою; потом, в центре этого основания, воздвигалось пирамидальное возвышение и постройка добавлялась рядами камней, клавшихся вокруг этого возвышения в виде уступов, суживающихся по мере удаления от земли. Пока здравствовал фараон, работа продолжалась, и новые ряды камней мало-помалу увеличивали объем и высоту сооружения. Вероятно, уже по смерти царя, уступы заполнялись камнем и щебнем и, наконец, обмазывались штукатуркою, так что со всех четырех сторон памятника получались гладкие поверхности облицовки. Остается еще не выясненным, оканчивались ли П. вверху небольшою платформою, или же остроконечно, в роде тех маленьких «пирамидионов», которые помещались в египетских погребальных склепах подле саркофагов с мумиями и теперь хранятся во многих музеях". Чем могущественнее был фараон и чем дольше он царствовал, тем величественнее, громаднее становилась его П. Этим объясняется, почему П. весьма неодинаковы по величине. Три самые колоссальные между ними находятся в группе Гизе. Они известны по именам своих соорудителей, фараонов Хуфу (Хеопса древнегреческих писателей, жившего около 3730 г. до Р. Хр.), Хафры (Хефрена, 3666 г.) и Менкары (Мекерина, 3633) Первая, господствующая над остальными, некогда считалась одним из чудес света. Первоначально она имела в основании квадрат со сторонами в 233 м. и высилась от земли на 146,5 м.; в настоящее время эти цифры уменьшились, но все-таки остаются огромными (227, 5м. и 137,2м.), и П. – шестое по высоте из всех здании в мире. По свидетельству Геродота, над ее сооружением трудилось ежедневно по 100000 человек в течение 20 лет. Облицовка была снята с ее еще султаном Беркуком, в 1395 г. до Р. Хр., так что теперь ее уступы обнажились и образуют как бы гигантскую лестницу, по которой можно – хотя и с трудом – подниматься на ее вершину, которая представляет платформу в 10 м. длины и ширины. Погребальный склеп, как вообще во всех П., за немногими исключениями, высечен в скале ниже основания каменной кладки, но остался неоконченным и, повидимому, не употребленным согласно своему назначению; за то внутри самой П. устроены одна над другою две камеры, из которых в верхней найден гранитный саркофаг с крышкою, разбитою вероятно арабами, искавшими здесь потаенных сокровищ и уничтоживших мумию похороненного царя; вторая камера служила, повидимому, местом упокоения царицы. Вход во все три помещения находился с сев. стороны П., на высоте 1З-го уступа; от него шел коридор, разветвлявшийся на две части: одна опускалась под наклоном в 620 до подземного склепа, а другая, под тем же наклоном, поднималась вверх и достигала до усыпальницы фараона, предварительно отделив от себя ветвь, приводившую в погребальную камеру царицы. При устройстве входа в П. и означенных коридоров были приняты весьма хитрые предосторожности против того, чтобы кто-либо в последующие времена мог проникнуть внутрь сооружения и, открыв замаскированный огромным камнем доступ в камеры царя и царицы, нарушить их могильный сон. П. Хафры, вторая по величине, первоначально имела в поперечнике основания 215,7 м. и высоту в 138,4 м., а теперь имеет 210,5 м. и 136,4 м. Конструкция ее не представляет ничего особенного, но подле ее, с северо-зап. стороны, открыты остатки небольшого здания, служившего, вероятно, поминальным покоем в роде тех, которые в надгробных памятниках обыкновенных египтян, в мастаба, устраивались внутри самых сооружений. Есть повод предполагать, что такие отдельно стоящие поминальные покои или храмы в честь умерших фараонов существовали и при других П. Третья из больших газеских П" воздвигнутая царем Менкарою, меньшие двух предыдущих: она занимает квадратную площадь 108 м. в поперечнике и имеет 66,4 м. высоты, которая теперь убавилась на 62 м. Каменная кладка и довольно хорошо сохранившаяся гранитная облицовка П. исполнены очень тщательно. Вход в нее находится, как обыкновенно, с северной стороны, на высоте 5 1/2 м. от основания, а внутри устроены две погребальные камеры, одна над другой. Существование этих двух помещений, имеющих отдельные входы, объясняется тем, что царица IV-ой династии Никотриса, избрав уже готовую П. местом своего упокоения, приказала приготовить для себя вторую камеру над усыпальницею Менкара. Археологи нашли эту последнюю в совершенной сохранности, благодаря тому, что вход в нее был старательно скрыт; тогда как верхняя камера оказалась вполне опустошенною арабами, в нижней был открыт базальтовый саркофаг, заключавший в себе мумию царя в том же виде; в каком она была положена туда в день погребения. Эту мумию, вместе с ее пеленами и деревянным гробом, можно ныне видеть в Лондоне, в Британском музее, саркофаг же утонул при перевозке его морем в Англию. Из прочих П. мемфисского периода, самая значительная (поперечник основания 213 м, вышина 99 м.) находится в Саккаре. Своею формою она отступает от обычного типа подобных сооружений, а именно состоит из шести больших уступов и представляет в плане не квадрат, но несколько продолговатый четырехугольник. Ее камеры и коридоры расположены иначе, чем в гизеских П.; четыре входа ведут в несколько более или менее обширных склепов, при чем главный вход устроен с южной стороны. По мнению Мариетта, это был мавзолей, в котором хоронили священных быков. Весьма любопытна по форме одна из дашурских П., своею величиною мало уступающая предыдущей (первоначальный поперечник основания 210 м., вышина 97,3 м.); ее ребра – не прямые линии, а стороны – не непрерывные плоскости, но приблизительно на половине высоты всего сооружения образуют перелом, так что она разделяется в горизонтальном направлении на две части, из которых нижняя имеет крутые ребра, а верхняя – более отлога. Должно заметить, что не все, однако, П. строились из камня; для некоторых из них употреблялся черный нильский кирпич, но даже и при этом материале, они гладко облицовывались камнем. Царских усыпальниц в виде П., которые принадлежали бы третьей эпохе египетской истории, так наз. новому царству, неизвестно ни одной; но приблизительно с VII в. до Р. Хр., в Эфиопии, установился обычай возводить П. для погребения покойников вообще. Здесь, в обширных некрополях, неподалеку от горы Баркала, а также на острове Мерое, встречаются надгробные сооружения из кирпича, имеющие приблизительно такую же форму, как большинство мемфисских П., но совершенно другую архитектурную обработку; их ребра резко обозначены выступающими рустами, вверху одной из боковых сторон устроено окно или лукарна, внутренние коридоры и камеры просторны и к главному входу пристроен небольшой храм с дверью, помещенною между парою пилонов. От египтян П. перешла в архитектуру римлян, как одна из форм погребальных сооружений; но их мавзолеи этой формы, как напр. П. Кайя Цестия в Риме, далеко не достигали размера египетских П. – Ср. Quatremere de Quincy, «De l'architecture egyptienne» (П., 1803); Champollion le Jeune, «Les monuments de l'Egypte et de la Nubie» (П., 1835); Vise, «The pyramids of Gizeh» (3 т. с атласом, Л., 1839 – 42); Lepsius, "Ueber den Bau der P. « (в Monatsbericht d. Berlin. Akademie». 1843 г.); G. Erbkam, «Ueber den Graber -und Tempelbau der alten Aegypter» (Б., 1862); G. Perrot et Ch. Chipiez, «Histoire de l'art dans l'antiquite» (т. I, II, 1884); Petrie, «The p. and temples of Gizeh» (Л. 1885); Maspero, «Kunstgeschichte der Aegypter» (перев. с франц., Лпц., 1889) и пр. А. С – в. Пиранези Пиранези (Piranesi) – два итальянских гравера: 1) Джамбаттиста П. (1720 – 78) получил художественное образование в Риме и занимался там сперва живописью декораций под руководством Валериани, а потом гравированием под руководством Вази. Не выказав в этом искусстве больших успехов, он возвратился в свой родной город, Венецию, и здесь пробовал свои силы в строительном деле, но не нашел в нем поддержки и снова переехал в Рим, где награвировал целую серию листов, изображающих калек и больных. После еще одной, неудачной поездки на родину, серьезно занялся гравюрою и, наконец, достиг значительного совершенства в этом искусстве, воспроизводя виды и архитектурные памятники Рима и нижней Италии. Гравюры П. отличаются прекрасною светотенью, смелостью и эффектностью технических приемов. Они по большей части образуют сборники, под заглавиями: «Della maguificenza ed architettura dei Romani» (1760), «Campus Martius antiquae Urbis» (1762, 2 т.), «Antichita romane» (1766 – 84, 4 т.), Antichita della Magna Grecia" и «Antichita di Pompei» (2 т.). Полное собрание гравюр П. издано в 1836 г. Дидо. 2) Франческо Пиранези (1756 – 1810), сын и ученик предыдущего, вместе со своим братом, Пьетро, содержал "некоторое время в Париже художественную школу и фабрику терракота, а также спекулировал произведениями своего отца. Из его гравюр известны портрет его отца, заглавный лист к его произведениям (с рисунка Кадеса), «иллюминация Паулинской капеллы» и «Сидящий Юпитер Капитолийского музея» (с рис. Пироли).  Ссылка на страницу: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона Теги: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона | |
|
| |
ТОП материалов, отсортированных по комментариям
ТОП материалов, отсортированных по дате добавления
ТОП материалов, отсортированных по рейтингу
ТОП материалов, отсортированных по просмотрам
| Всего комментариев: 0 | |