11:20 Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона | |
| Усачи Усачи или дровосеки (Cerambycidae s. Longicornia) – семейство жуков, получившее свое название от длинных усиков (antennae). Тело этих жуков удлиненное, большей частью цилиндрическое или плоское; голова свободная, т. е. не сросшаяся с переднегрудью. Усики большей частью 11-члениковые и отличаются своей длиной (иногда в несколько раз длиннее тела, при чем часто у самцов длиннее, чем у самок); 1-ый членик большой, 2-ой короткий, форма их бывает различна (нитевидные, пильчатые, гребенчатые, узловатые). Верхние челюсти большие, сложные глаза бывают иногда с выемкой, в которой помещается основание усиков (напр. у Oberea oculata); у некоторых видов глаза разделены с каждой стороны на 2 части, так что насекомые являются в этом случае 4-глазыми (напр. Phytoecia virescens). Надкрылья впереди обыкновенно имеют хорошо развитые плечевые бугорки, т. е. небольшие выступы; они покрывают большей частью все брюшко или только часть его, у некоторых же родов бывают сильно укорочены (Molorchus, Necydalis). Задняя крылья обыкновенно хорошо развиты и служат для летания; некоторые роды (напр. Morimus) или отдельные виды (напр. в роде Dorcadion) являются бескрылыми. Ноги обыкновенно длинные и тонкие, далеко выдающиеся по сторонам тела; голени их с шипами; членики лапок широкие. Брюшко снизу состоит из 5 свободных колец. Самки иногда имеют довольно длинный яйцеклад. Окраска У. весьма различная, в странах умеренного пояса большей частью темная и матовая, в тропических странах часто очень яркая, иногда металлически блестящая. Большинство У. – жуки средней или большой величины, среди экзотических форм есть виды очень крупные. В большинство случаев самцы отличаются от самок более длинными усиками, иной формой их, удлиненными верхними челюстями, более заостренным брюшком и часто иной окраской (половой диморфизм). Почти все У. (за исключением родов Prionus и Spondylis) могут издавать звуки (вроде скрипения или трещания) посредством трения отростка среднегруди о задний край переднегруди. Семейство У. заключает более 7500 видов и распространено во всех частях света; особенно многочисленны представители его в тропических странах (напр. в Южной Америке, где они отличаются яркостью окраски и громадными размерами). У. питаются растительной пищей. Темно окрашенные виды летают вечером или в сумерках, прячась днем в дуплах и т. п. местах, а ярко окрашенные днем, причем многие встречаются на цветах. Большая часть У. летает в июне и в июле. Самки откладывают яйца в ткани растений, большей частью на кору или через трещины коры в заболонь различных деревьев; некоторые (напр. виды рода Dorcadion) откладывают яйца в землю. Личинки питаются лубом, древесиной, сердцевиной деревьев или корнями растений. Они длинные, цилиндрической или плоской формы; грудные ноги их небольшие или рудиментарные или совершенно отсутствуют; первый грудной сегмент широкий и плоский и в него может втягиваться небольшая голова; верхние челюсти сильно развиты. 3-члениковые усики очень малы; глазки рудиментарные или отсутствуют совершенно. Дыхальца овальные. Все тело, за исключением головы и переднеспинки, покрыто мягкой кожей; у многих видов на спинной стороне средней заднеспинки 1-7 передних сегментов брюшка находятся более плотные пластинки или бугорки, облегчающие движение личинок внутри ходов. Цвет личинок большей частью беловатый. По общей форме тела, личинки У. напоминает личинок златок или медянок (Buprestidae). Личинки, живущие в деревьях, обыкновенно встречаются сперва под корой и протачивают неправильные широкие ходы, наполняя их буровой мукой; впоследствии личинки углубляются в древесину, делают изогнутый ход и окукляются в конце его; некоторые виды (Rhagium) остаются все время под корой, другие делают многочисленные ходы в древесине (Saperda) или в сердцевине (Oberea oculata). Немногие личинки живут внутри стеблей травянистых растений (напр. Calamobius gracilis в злаках). Куколки У. покоятся иногда в легком коконе, сделанном из древесных частиц. Куколки легко узнаются по длинным свернутым усикам. Жуки, вылупляющиеся из куколок, прогрызают выход наружу, делая круглую или овальную так называемую лётную дыру. Все развитие У. продолжается у одних видов год, у других 2 года или более; для многих видов продолжительность генерации еще не вполне выяснена. Врагами У. являются различные наездники, личинки которых живут на счет личинок и куколок У. В ископаемом состоянии представители сем. усачей известны с юрской системы, откуда и описаны как вымершие, так и некоторые современные роды (напр. Prionus ooliticus в Лейасе, виды рода Leptura из Золенгофенского литографического сланца). В третичных отложениях встречаются большей частью современные роды: так из буроугольной формации описаны виды родов Lamia, Astynomus и друг., при чем найдены как самые жуки, так и ходы их личинок в дереве (напр. Astynomus tertiarius). У. имеет значение в лесном хозяйстве, как насекомые приносящее иногда значительный технический или физиологический вред различным древесным породам как лиственным, так в хвойным, так как их личинки истачивают древесину своими ходами. Некоторые виды вредят срубленным деревьям, а также деревянным частям различных помещений и предметов. В систематическом отношении У. делят на 2 естественные подсемейства: Cerambycitae и Lamiitae, считаемы я некоторыми энтомологами за самостоятельные семейства. 1-ое подсемейство характеризуется наклонной головой, притупленным последним члеником челюстных щупалец и личинками, имеющими явственный ноги и голову, ширина которой более ее длины. В подсемействе Lamiitae голова поставлена вертикально, последний членик щупалец npиoстренный и личинки с рудиментарными ногами или вовсе без них и с головой, длина которой значительно больше ее ширины. К подсемейству CeramLycitae относятся следующие роды. Clytus имеет усики равные полови не тела или короче; грудной щит выпуклый без шипов и бугров; тело цилиндрическое имеет сверху рисунок из волос. Сl. Herbsti черного цвета с грязно-серыми волосками, 3 черными пятнами на груди и такими же полосками у основания надкрыльев, имеющими форму буквы С; на надкрыльях имеются еще 4 черные пятна или полоски; величина 10-15 см. встречается в южной России и Средней Азии; у азиатской разновидности var. Falderdermanni пятна и полоски исчезают или сливаются друг с другом, представляя все возможные переходы от типичный формы к разновидности. Личинки желтовато-белого цвета с черными челюстями и светлыми усиками; переднегрудь их длиннее 2 следующих сегментов груди взятых вместе; 7 передних члеников брюшка с овальными вздутиями, расположенными поперек каждого сегмента. Личинки сильно вредят в последние годы деревянным частям построек и предметам в Туркестанском крае (артиллер. склады в Ташкенте и Маргелане). Жуки появляются с половины мая и летают до конца июля, попадаясь на цветах среди лугов или садов, где они питаются нектаром и цветочной пылью; чаще их можно находить в деревянных постройках и около бревен и досок; самки откладывают яйца в трещины и неровности мертвого дерева. Личинки, выходя из яиц, обыкновенно углубляются внутрь дерева и точат ходы вдоль волокон древесины; если личинки доходят до края какого-нибудь предмета, напр. доски, то заворачивают обратно. В редких случаях молодые личинки делают сначала открытые ходы, т. е. на поверхности дерева. Длина ходов достигает трех аршин. Перед окуклением личинка прогрызает летное отверстие (для выхода жука), которое расположено в конце хода. Личинка уходит несколько вглубь хода, заполняет пространство перед собой опилками и превращается в куколку позади этой пробки. При значительном количестве личинок доски, ящики и т. п. предметы, которые они точат, оказываются совершенно негодными к употреблению и многие распадаются при ударах молотка. Для предохранения от жуков различных деревянных предметов рекомендуют обмазывать их густым сдоем масляной краски, чрез которую личинки не могут проникнуть внутрь дерева. Для уничтожения личинок, находящихся уже внутри деревянных предметов, эти последние помещаются в яму, вырытую в земле и прикрытую сверху досками, на которые насыпается сдой земли в 1/2 аршина. В отверстие, сделанное в одной из досок, наливается 1/2 фунта сернистого углерода; отверстие затем плотно закрывается; через 10-12 час. вливается опять 1/2 фунта этого вещества и через такой же промежуток времени личинки оказываются мертвыми. Для предохранения деревянных частей построек, телеграфных столбов, шпал и т. п. пропитывают дерево хлористым цинком. Другой вид Cl. rusticus вредит тополям и осинам в южной России. – Род Tetropium имеет нитевидные усики, равные по длине половине тела; грудной щит округленный; бедра сильно утолщены; тело уплощенное, Т. luridum черного цвета с красновато-бурыми надкрыльями и красновато-желтыми ногами и усиками 10 – 16 мм. длины. Встречается в средней Европе, в северной и средней России, в Крыму и во всей Сибири. Самки, летающие в июне, откладывают яйца на старые ели, реже на сосны и лиственницы (или на недавно срубленные стволы или на здоровые деревья). Личинки делают ходы сначала под корой, а затем в древесине и окукляются следующей весной. Голова белых личинок – сердцевидная, верхняя губа полукруглая, верхние челюсти с 2 зубцами, глаз пет, все тело личинок покрыто короткими волосками. Этот жук один из самых вредных для хвойных лесов, так как пораженные им деревья отмирают очень быстро; для уничтожения его выкладываются ловчие деревья, кора которых сжигается, пока личинки еще не успели углубиться в древесину. Вред от жука был замечаем в Германии и в России (Московская, Владимирская, Симбирская губ.). – О роде Callidium – Род Cerambyx, заключающий крупных жуков, имеет щетинковидные усики, которые у самцов длиннее тела, а у самок – длиною с тело; грудной шить с острыми шипами по сторонам, надкрылья длинные, у основания вдвое шире грудного щита. С. heros блестяще черного цвета с суженными кзади надкрыльями, черными в передней части и красно-бурыми сзади; покрыты с брюшной стороны – шелковистыми сероватыми волосками длиной 28 – 50 им. Живет в средней и южной Европе (в России на юге). Жуки летают в июне и в поле; личинки до 3 дюймов длины, истачивают древесину дубов, а также ясеней и орешника, чем приносят значительный технический вред, против которого надежных мер неизвестно. Сюда относится еще целый ряд У., приносящих более или менее значительный вред различным деревьям, как Hylotrupes bajulus (личинки в мертвой древесине хвойных деревьев, а также в балках, мебели, деревянной посуде и т. п.), Aromia moschata (издающие мускусный запах, личинки в ивовых стволах), Prionus coriarius и Ergates faber (в гнидой древесине различных деревьев), Rhaginm mordax и Rh. inquisitor (под корой мертвых лиственных деревьев) и Rh. indagator (под корой мертвых хвойных деревьев), виды рода Leptura (личинки в гнилой древесине различных деревьев). – из подсемейства Lamiitae следует отметить следующие роды и виды. Lamia с толстыми щетинковидными усиками, которые короче тела; длина надкрыльев вдвое больше их совокупной ширины. Весьма распространенный по всей Европе вид L. textor (дровосек ткач), матово черного цвета с тонкими бурыми волосками, надкрылья зернистые с желтоватыми точками и крапинками, длиной 2030 мм. Летает в ионе в поле и откладывает яйца на иве и тополе, в древесине которых живут его личинки (до 4 см. длиной), попадающиеся иногда и в подземных частях этих деревьев. – Род Astynomus характерен весьма длинными усиками, которые в 5 раз длиннее тела у самца и в 2 раза у самок; длина надкрыльев вдвое более их совокупной ширины; самки с длинным яйцекладом. Ast. aedilis (домовый У.) бурого цвета с густыми серыми волосками; надкрылья его суживаются кзади; с 2 буроватыми поперечными полосками, длиной 12-16 мм. Жуки летают весной и попадаются часто на дровах, так как личинки их живут в мертвых соснах. Род Dorcadion (корнеед) имеет щетинковидные, довольно толстые усики, обыкновенно не длиннее половины тела; грудной щит по бокам с маленькими бугорками; надкрылья суживаются кпереди и кзади; задние крылья у многих видов не развиты; ноги коротая и толстые. Жуки, относящиеся к этому роду, встречаются в степях на плоских возвышенностях идя на безлесных горах преимущественно Турции, южной России, Кавказе, Малой Азии, Сибири и Испании; появляются ранней весной иногда в очень большом количестве. Личинки живут в земле и питаются корнями различных травянистых растений. Для хлебных растений вреден D. carinatum черного цвета, слабо блестящий, покрытый сероватой пылью; черные усики длиннее половины тела; поверхность надкрыльев усеяна точками, но чаще они одноцветные, бурые или черные; длина 17-20 мм. Известен только из пределов России (южнорусские губ., Закавказье, южная Сибирь). Личинки беловатого цвета, цилиндрические, безногие; усики рудиментарные, верхние челюсти большие, толстые, на конце косо обрубленные; все тело покрыто мягкими, длинными волосками, длина 14 мм., ширина 3 мм. Личинки живут как в пахотных, так и толочных и целинных землях и попадаются в черноземной, глинистой и солончаковой почвах. Они держатся всегда близко от поверхности земли среди разветвлений корней различных трав и злаков, в том числе и хлебных растений. Личинки живут 2 или 3 года и окукляются во 2-ой половине июля и начале августа на глубине 2-3 врш. от поверхности земли; на последнем сегменте куколки большой острый шип, усаженный бурыми волосками. Жуки выходят из куколок в августе и всю осень и зиму проводят в земле, выходя наружу только ранней весной. Вид этот приносить значительный вред хлебным всходам в Харьковской губ. Для предохранения полей от заражения личинками рекомендуют обложить поля канавами, через которые жуки не могут перейти, так как они лишены крыльев. – Род Calamobius имеет тонкие, длинные усики; сильно выемчатые глаза, закругленные на вершине надкрылья, длина которых в 4 раза более их совокупной ширины. С. gracilis, черный, покрытый густыми серыми волосками; надкрылья по бокам с беловатыми волосками; грудной щит с 3 продольными линиями, длина 3-5 мм. Самки откладывают в июне по 1 яичку в прогрызенное отверстие стеблей хлебных злаков. Личинки выгрызают всю внутренность стеблей, доходя до колоса и спускаясь затем вниз немного выше земли. Пораженные стебли обваливаются; после зимовки внутри стебля личинки превращаются в куколки в мае или июне. Этот вид встречается в южной Европе и России. Для истребления рекомендуется снимать хлеб как можно ниже, чтобы захватить личинок или же, снимая хлеб выше, сжигать стерню. В подсемействе Lamiitae есть еще несколько вредных представителей: Pogonochaerus fascicularis (личинки вредят молодым соснам в культурах, елям и каштанам), Monochammus sartor и sutor (личинки в старых елях), Oberea oculata и linearis (личинки в ветвях ивы; вредят корзиночному производству). Литература. Ganglbaur, «Bestimmungstabilen der europ. Coleopteren (VII и VIII), Cerambycidae» в «Verhandl. d. Zoolog. botan. Gesellschaft, Wien» (1881 – 83); Jadeich-Nitsche, «Lehrbuch der mitteleuropaischen Forstinsektenkunde» (т. 1, 1895); J. Thomson, «Systema Cerambycidarum» (1866 – 68); Eichhoff, «Technisch-schadliche Forstinsekten» в «Zeitschr. f. Forst– und Jagdwesen» (т. XV, 1883); Perris, «Histoire des Insectes du Pin maritime» в «Annales de l. Soc. Entom. de France» (3 сер., IV, 1856). – Schiodte, «De metamorphosi elentheratorum observationes» (часть IX в «Naturhist. Tidsskr.» (т. X, 1876); Порчинский, «О вредных насекомых южной России» (1879); Н. Соколов, «Жуки, повреждающие дерево в складах Туркестанского края» (издан, департам. земледелия, 1900) paб. Guerin-Meneville, в «Annales d. I. Soc. Entom. de France» (1845 и 1847). М. Римский-Корсаков. Ускорение Ускорение (Acceleration, Beschleanigung) – У. есть величина, которая выражает быстроту изменения скорости, как по величине, так и по направлению. Изменение скорости движения точки в течение промежутка времени от момента t до момента t1, есть геометрическая разность между скоростью v1 в момент t1 и между скоростью v в момент t. Эта разность есть также скорость, изображаемая тою хордою годографа , которая соединяет оконечность вектора ОН годографа (изображающего величину и направление скорости v с оконечностью вектора ОH1 годографа (изображающего величину и направление скорости v1 . Отношение изменения скорости к промежутку времени можно назвать средними У. для этого промежутка. Предел, к которому приближается среднее У. при уменьшении промежутка времени, т. е. при приближении момента t1 к моменту t, представляет величину У. в момент t. Можно сказать, что величина У. представляется величиною скорости точки H, описывающей годограф одновременно с движением рассматриваемой точки по ее траектории. Направление скорости точки H можно рассматривать как направление У. Вследствие этого У. в каком либо движении представляется как вектор , имеющий величину и направление. Величина всякого У. измеряется отношением длины к квадрату времени, подобно тому, как величина всякой скорости измеряется отношением длины к времени. Единица У. будет отношение единицы длины к квадрату единицы времени и, следовательно, величина единицы У. будет зависеть от величин единиц длины и времени. Направление У., изображенного в виде вектора, отложенного от места точки на ее траектории, всегда заключается в плоскости соприкосновения траектории в этом месте. Проекция У. на направление скорости равна и это величина положительная, если скорость возрастает с увеличением t, в противном случае эта величина отрицательная. Проекция У. на направление главной нормали, направленной в вогнутую сторону, т. е. к центру кривизны кривой, равна , где R есть величина радиуса кривизны траектории места точки на этой кривой. Величина эта всегда положительная, так что У. никогда не может быть направлено в выпуклую сторону траектории. Если траектория имеет точку перегиба, то в этой точке R равен бесконечности и потому У. здесь может быть направлено только вдоль по кривой. Д. Б. Успение Божией Матери Успение Божией Матери (15 авг.) – дванадесятый богородичный праздник. По самому древнему и общепринятому преданию церкви, событие это представляется в таком виде: после вознесения на небо И. Христа Пресв. Дева, оставаясь, согласно завещанию Сына, на попечении св. Иоанна, постоянно пребывала в подвиге поста и молитвы и в живейшем желании созерцать Сына, седящего одесную Бога Отца. День кончины Ее был открыт Ей от Господа. В этот день апостолы были восхищены на облаках из разных стран земли и поставлены в Иерусалиме. Сам Господь с ангелами и святыми явился в сретение души Ее. Согласно воле Пресв. Девы, тело Ее было погребено близ Иерусалима, в Гефсимании, между гробами Ее родителей и обручника. На третий день, когда не бывший при кончине Богоматери ап. Фома пришел ко гробу, тела Ее уже не было в гробнице. Церковь всегда веровала, что оно было взято на небо. Праздник У. Богоматери восходит к древнейшим временам христианства. В IV в. он является уже повсеместным, как это видно из свидетельства Григория Турского и из упоминания его во всех древнейших календарях. В V в. написаны стихиры на этот праздник Анатолием, патриархом константинопольским, а в VIII в. – два канона, приписываемые Козьме Святоградцу и Иоанну Дамаскину. Первоначально праздник совершался 18 января, но по местам праздновался 15 августа. Всеобщее празднование его 15 августа установлено при императоре Маврикии (с 582 г.). В настоящее время он чествуется церковью с 14 по 23 августа. К празднованию его верующие приготовляются двухнедельным постом, который называется Успенским и продолжается с 1 до 15 августа . В праздник У. церковь прославляет Богоматерь, честнейшую херувимов и без сравнения славнейшую серафимов, которая ныне, как царица, предстала одесную Сына, и, приняв под Свое покровительство род человеческий, ходатайствует за него к благосердию Владыки. Вместе с тем событием У. Богоматери церковь учит нас, что смерть не есть уничтожение нашего бытия, а только переход от земли на небо, от тления и разрушения к вечному бессмертию. К этой основной цели с IV в. присоединяется и другая – обличить заблуждение еретиков, которые отрицали человеческую природу Пресвятой Девы и утверждали, поэтому, что о смерти Богоматери не может быть и речи. Таково было заблуждение коллиридиан, еретиков IV в. Успенский Глеб Иванович Успенский (Глеб Иванович) – известный писатель. Род. 14 ноября 1840 г. в Туле, где его отец, сын сельского дьячка, служил секретарем палаты государственных имуществ. Учился в тульской и черниговской гимназиях; поступил сначала в петербургский унив., по юридическому факультету, потом перешел в московский, но по недостатку средств не мог окончить курса и вышел из университета в 1863 г. В это время умер его отец, и семья осталась без всяких средств. У. был вынужден усиленно заниматься литературной работой, к которой он обратился еще в бытность свою студентом, сотрудничая в журнале Колошина «Зритель», где в 1862 г. напечатан был его первый рассказ: «Старьевщик». В 1864 – 1865 гг. в «Русском Слове» появилось, за подписью У., несколько рассказов из быта мелкого чиновничества, не попавших ни в одно собрание его сочинений; только немногие из них перепечатаны в изданной В. Е. Генкелем книжке: «В будни и в праздник. Московские нравы» (СПб., 1867). Литературная известность У. начинается с 1866 г., когда в «Современнике» явились его очерки: «Нравы Растеряевой улицы». Продолжение этих очерков печаталось в «Женском Вестнике» 1867 г. В том же году несколько очерков У. появилось в «Деле», а начиная с 1868 г. он стал печатать свои произведения почти исключительно в «Отеч. Записках», лишь изредка помещая мелкие вещи в других изданиях, напр. («СПб. Ведомости», 1876 – письма из Сербии, «Pyccкие Ведом.», 1885 – письма с дороги). После прекращения «Отеч. Записок» У. был сотрудником сначала «Сев. Вестн.», затем «Русской Мысли». В начале 1893 г. его постигла душевная болезнь, положившая конец его литературной деятельности. Последнее его произведение – небольшая сказка – напечатано в «Русском Богатстве» того же года. Отдельно из сочинений У. в первый раз изданы были Печаткиным «Очерки и Рассказы» (СПб., 1866). Это издание, с дополнениями, повторено в 1871 г. В том же году явилось «Разоренье», а в следующем – «Нравы Растеряевой улицы». «Наблюдения одного лентяя» и «Про одну старуху» напечатаны были в 1873 г. в виде отдельного томика «Библиотеки современных писателей». После того явились еще: «Глушь. Провинциальные и столичные очерки» (Cпб., 1875) и «Из памятной книжки. Очерки и рассказы Г. Иванова» (СПб., 1879). В 1885 г. вышло собрание сочинений У. в 8-ми тт., за которым вскоре последовали три издания Павленкова – два первые в двух, третье в трех тт. В этом последнем издании собрано все напечатанное У. с 1866 г., за исключением указанных выше очерков, двух небольших рассказов, помещенных в «Иллюстрированной Газете» В. Р. Зотова, 1873 г. (там же, 1873, № 1, впервые напечатан и портрет У.), рассказа «Злые новости» ("Отеч. Зап. ", 1875, № 3) и «Воспоминания о Некрасове» («Пчела» М. О. Мивешина, 1878, янв.). Литературную деятельность У. можно разделить на два периода. В первом – приблизительно до конца 70-х годов – У. является преимущественно бытописателем разного мелкого городского люда – мастеровых, мещан, маленьких чиновников и т.п. «обывателей», с их ежедневными нуждами и тревогами в борьбе за существование и с их смутными порываниями к лучшей жизни. Сюда же примыкают картинки из жизни провинциального и столичного «мыслящего пролетариата», с его идеальными стремлениями, надеждами и тяжелыми разочарованиями, и путевые очерки из заграничных поездок У., побывавшего во Франции (после коммуны), затем в Лондоне и, наконец, в Сербии, вместе с русскими добровольцами 1876 г. Во втором периоде своей деятельности У. является представителем так назыв. «народничества», избирая предметом своих изучений и очерков почти исключительно различные стороны деревенской жизни. Развитие и содержание этой деятельности У. вполне отвечало характеру и интересам русского общества 60-х и 70-х гг. В эпоху реформ, когда молодой писатель впервые выступил на литературном поприще, внимание нашей передовой литературы поглощено было «разночинцами» той общественной среды, мимо которой прежде обыкновенно проходили без внимания и которая в эту пору сразу выдвинула в литературу нескольких крупных представителей. Успенский по своему происхождению сам принадлежал к этой среде, сам жил ее жизнью и с детства вынес на себе все ее горести и лишения. Одаренный от природы отзывчивым сердцем, он уже в ранней юности глубоко прочувствовал всю тяжесть, а нередко и безвыходность этих темных существований, изобразителем которых он явился в первых своих произведениях. «Вся моя личная жизнь» – говорит он в своей автобиографической записке, – «вся обстановка моей личной жизни до 20-ти лет обрекала меня на полное затмение ума, полную погибель, глубочайшую дикость понятий, неразвитость, и вообще отделяла от жизни белого света на неизмеримое расстояние. Я помню, что я плакал беспрестанно, но не знал, отчего это происходит. Не помню, чтобы до 20ти лет сердце у меня было когда-нибудь на месте. Начало моей жизни началось только после забвения моей собственной биографии, а затем и личная жизнь, и жизнь литературная стали созидаться во мне одновременно собственными средствами». В первом своем более крупном произведении: «Нравы Растеряевой улицы» У. явился правдивым изобразителем жизни того мелкого серого люда, к которому он присмотрелся у себя на родине – его нравов и понятий, дикого невежества и горького пьянства, ничтожества, бессилия и почитания «кулака», того, «что изуродовало нас и заставило нутром чтить руку бьющего паче ближнего и паче самого себя...» – «Вот какие феи», говорит У., «стояли у нашей колыбели. И ведь такие феи стояли решительно над каждым движением, чем бы и кем бы оно ни возбуждалось. Не мудрено, что дети наши пришли в ужас от нашего унизительного положения, что они ушли от нас, разорвали с нами, отцами, всякую связь...» От этого статического изображения общества У. переходит к динамическому – к изображению того движения, которое началось в пору перелома русской жизни, «когда в наших местах объявились новые времена» и одни стали подниматься снизу вверх, другие, наоборот, падать сверху на самое дно, так как старый, питавший их склад жизни, уже отошел в историю, а к новому приспособиться они были не в силах. Это перемещение центра тяжести – все в той же общественной среде, которую У. изображал и ранее – составляет содержание ряда новых очерков: «Разоренье», «Новые времена – новые заботы» и др. Рассчитавшись в первых своих произведениях с той "биографией, которую ему необходимо было забыть, чтобы начать новую жизнь «собственными средствами», У. обратился к этой новой жизни. «Все; что накоплено мною собственными средствами в опустошенную забвением прошлого совесть», говорит он в автобиографии, «все это пересказано в моих книгах, пересказано поспешно, как пришлось, но пересказано все, чем я жил лично. Таким образом, вся моя новая биография, после забвения старой, пересказана почти изо дня в день в моих книгах. Больше у меня в жизни личной не было и нет». Эти слова как нельзя точнее обрисовывают и отношение самого писателя к изображаемой им жизни: он – не посторонний, более или менее равнодушный наблюдатель проходящих мимо него явлений; он переживает их на самом себе, отзываясь на них всем своим существом, глубоко чувствуя своим отзывчивым сердцем весь трагизм захватывающих его положений, пробивающийся наружу нередко из-под комической внешности. «На дне каждого его рассказа», говорит Н. К. Михайловский, «лежит глубокая драма»; впечатления, для него самого мучительные, «льются как жидкость из переполненного сосуда». Чаще всего жизнь дает ему ряд положений внешне комических, под которыми чувствуется глубокий внутренний трагизм; впечатление усиливается и обостряется этою противоположностью внешности с внутренним содержанием наблюдаемых фактов. Самый мелкий, повседневный случай, виденный, слышанный или просто вычитанный из газет, случай, мимо которого большинство проходит совершенно равнодушно, ничего не замечая, ни о чем не думая, для У. получает серьезное и общее значение, глубоко западает в его ум и душу и «сверлит» их до тех пор, пока не найдет себе исхода в простом, безыскусственном, но проникнутом страстною силою рассказе, где каждое слово пережито написавшим его. Повествуя о том, как новое общественное движение 60-х гг. отозвалось в низших слоях городского населения, куда постепенно стали проникать новые, неведомые ранее мысли, разъедающие прежний строй жизни и по-видимому прочно установившихся понятий, У. характеризует этот процесс названием «болезни совести» или стремления к «сущей правде». Правда настойчиво предъявляет свои права среди насыщенной всевозможною тяготою действительности: «никогда еще так не болели сердцем, как теперь», говорит У. Эта болезнь наблюдается им повсюду – и среди людей темных, инстинктивно порывающихся осмыслить свое существование, и среди «интеллигентных неплательщиков»: всех гложет тот же «червяк», у всех «душа не на месте» и тревожно ищет равновесия, утраченной цельности. Всего сильнее и мучительнее болел сердцем сам писатель, чутко подмечавший и отражавший в своих произведениях это общее беспокойное состояние. Во всей русской литературе еще не было и до сих пор нет другого писателя, у которого это беспокойное искание «грядущего града» сказалось бы с такой захватывающей искренностью и с такой глубокой скорбью. Вторая половина 70-х гг., когда У. возвратился в Россию из заграничной поездки, также оставившей свой след в том, что он называл своей «душевной родословной», характеризуется в нашей литературе развитием так назыв. «народничества». Это было время, когда впервые получило ясную формулировку сознание «неоплатного долга» интеллигенции народу, послышались призывы «в деревню» и началось «хождение в народ», отразившееся в литературе, на первых же порах, расцветом «мужицкой» беллетристики. Это общее веяние той поры не могло не захватить и У., в глазах которого мужик рисовался тогда «источником искомой правды». Случай доставил Успенскому возможность стать с этим источником в непосредственные отношения: он приглашен был заведывать крестьянской ссудо-сберегательной кассой в одном из уездов Самарской губ. и, таким образом, мог проверить на опыте свои теоретические представления о деревне. Эта проверка, результатом которой явился ряд новых очерков деревенской жизни, произвела на самого У. крайне удручающее впечатление: она разрушила те кабинетные иллюзии, которым предавались народолюбцы, идеализировавшие мужика, как носителя всевозможных добродетелей. Деревенская жизнь повернулась к У. своей оборотной стороной; он увидел в ней господствующее стремление – «жрать», которое разрушает все нравственные понятия, сводя всю жизнь к измышлению способов добычи денег и отдавая деревню во власть «кулакам». Этот вывод, сделанный У. с обычною для него полною искренностью, для многих явился неожиданным, но едва ли не более всех – для самого У. «Я в течение полутора года не знал ни дня, ни ночи покоя», писал он. "Тогда меня ругали за то, что я не люблю народ. Я писал о том, какая он свинья, потому что он действительно творил преподлейшие вещи... " С этим безотрадным выводом он не в состоянии был помириться. «Мне нужно было знать», говорит он, "источник всей этой хитроумной механики народной жизни, о которой я не мог доискаться никакого простого слова и нигде. И вот, из шумной, полупьяной, развратной деревни забрался я в лес Новгородской губ., в усадьбу, где жила только одна крестьянская семья. На моих глазах дикое место стало оживать под сохой пахаря, и вот, я тогда в первый раз в жизни увидел действительно одну подлинную, важную черту в основе их жизни русского народа, именно – власть земли. Таким образом, поиски идеала в деревне привели У. к заключению, что «воля, свобода, легкое житье, обилие денег, т. е. все то, что необходимо человеку для того, чтобы устроиться, мужику причиняет только крайнее расстройство, до того, что он делается вроде свиньи»; спасти его от этого расстройства может только «власть земли», т. е. полная зависимость всего строя крестьянской жизни от ее основной цели – земледельческого труда, который дает мужику хлеб, но зато и создает для всей его деятельности строгие рамки. Земля нужна народу не только как обеспечение его хозяйственного положения, но и как ручательство его нравственного равновесия; от этой власти он не может уйти не только потому, что рухнет все его хозяйство, но и потому, что жизнь его потеряет тогда всякий смысл. Исходя из этого общего начала, У. является решительным защитником власти крестьянского «мира» и схода, как единственно нормальной для деревни; в установившемся веками общинном укладе сельской жизни он видит корень всей народной нравственности, а вторжение в общинный быт индивидуализма признает гибельным и разрушительным. В этом духе написаны им «Власть земли» и другие позднейшие очерки из народного быта. – Внешняя форма произведений У. отличается недостаточностью литературной отделки: он не мог заботиться о слоге и художественности не только потому, что не имел времени этим заниматься, но в особенности потому, что это противоречило бы его нервной, страстной натуре, побуждавшей его как можно скорее передавать свои впечатления в том самом виде, как они ложились ему на душу. Он дает читателю обрывки, недосказанные рассказы, торопливо набросанные мысли, которые он и сам называет «черной работой литературы», в широкой мере примешивая к изображению типов и сцен из жизни публицистические рассуждения. Все, им написанное, производит впечатление возбужденной речи нервного человека, который спешит поделиться с другими тем, от чего в данную минуту болит его сердце. Эти произведения даже как-то странно назвать обычным словом беллетристика, Н. К. Михайловский недаром видит в них скорее «оскорбление беллетристики действием», – до такой степени У. нарушает общепринятые манеры повести или рассказа. Несмотря на это, У. обладает большим художественным талантом: при полном отсутствии каких-либо украшений речи, картинность его изображений большею частью очень сильна, благодаря способности метко уловить и наглядно передать виденное и слышанное. Самое выдающееся и самое ценное свойство У. – его безусловная и всегдашняя искренность. Он всегда прямо высказывает свои мысли и смело договаривает их до конца, хотя бы они шли в разрез с понятиями, установившимися в том кругу, к которому он сам принадлежит. По справедливому замечанию Н. К. Михайловского, У. нередко открыто «делает дерзости духу времени». Эта прямота и независимость убеждений У., вместе с его горячей сердечной отзывчивостью и неустанным исканием правды, делают его одним из самых замечательных и привлекательных писателей своего поколения и времени. См. ст. Н. К. Михайловского при Павленковских изд. сочинения У. и в "Соч. " Михайловского (т. VI); Скабичевский, «Беллетристы-народники» и "История нов. русской лит. "; Протопопов, в «Русской Мысли» (1890, №№ 8 и 9); Ср. Миллер, «Г. И. Успенский. Опыт объяснительного изложении его сочинений» (СПб., 1889); А. Н. Пыпин, «История русской этнографии» (т. II, гл. XII). П. Морозов. Уссури Уссури – р. Приморской обл., правый приток Aмуpa, образуется из слияния р. Даубихэ и Улахэ (Сандогу-Улахэ), в 4 вер. ниже телеграфной станции Бельцовой; течет первоначально по довольно открытой долине, имея ширину в среднюю воду от 50 до 100 саж., и в некоторых местах разбиваясь на протоки, образующие острова. В 135 вер. от слияния упомянутых двух pp. У., после впадения в нее с левой стороны р. Сунгачи, расширяется и течет с Ю на С более спокойно, местами разделяясь на протоки. Ниже впадения притоков: справа Иман, Бикин и Хор, а слева – Мурень, Сихулин и Нор, Уссури делается многоводной рекой, образуя многочисленные протоки с островами. При устье Уссури достигает 2 вер. в ширину и впадает в протоку Амура близ станицы Казакевича под 48°16'27" с. ш. и 134°42'51" в. д. на абсол. выс. 456 фт. Длина течения У. до 850 вер., если принимать за начало ее Улахэ. Из них 500 вер. приходится в Сев. Уссурийском крае, а остальные в Южноуссурийском; ширина от 5 саж. до 2 вер., меньшая глуб. 3 фт., средняя скорость течения 1, 68 фт. в сек. В верхнем течении У. преобладают равнины с обширными лугами и болотистыми низменностями, в среднем, особенно между устьями Мурени и Бикина, к берегам реки подходят горы, спускающиеся местами крутыми уступами к самой воде. В нижнем течении опять появляются равнины, хотя на правом берегу, вер. 50 от устья, поднимается хребет Хехцыр. Как самая долина У., так и окружающие ее горы покрыты разнообразной и богатой растительностью. В лесах водятся медведи, кабаны, изюбры, лоси, тигры, лисы, соболя и проч., а сама река и ее притоки богаты рыбой: сазанами, тайменями, осетрами, калугой и проч. Долина У. была бы удобна для колонизации, если бы не периодически повторяющиеся наводнения, во время которых вода поднимается на 5 саж. выше межени и затопляет огромные площади берегового пространства. У. судоходна на протяжении почти 700 вер. Препятствия к плаванию встречаются только на перекатах, которых считается до 28, но они обнаруживаются только во время мелководья в половине июня недели на 2-3, и с конца августа до конца навигации. В это время на некоторых перекатах воды остается не более 1 фт. У. покрывается льдом в начале ноября, а вскрывается в первой половине апр. Ср. Пржевальский, «Пут. в Уссур. край» (1870); Маак, «Пут. по долине р. У.» (1861). Устав Устав (в Московском государстве) – так стал называться в XVII в., после издания Уложения, законодательный акт, установляющий что-либо новое, по теоретическому усмотрению законодателя. У. представляли собой новую форму закона, преимущественно учредительного характера, и являлись предвестием петровских регламентов. Таковы У. финансовые: уставная грамота 1654 г. («Полн. Собр. Зак.», № 122) и новоторговый У. 1667 г. («Полн. Собр. Зак.», № 408). Первая имеет характер церковного поучения и старается искоренить «злодейство», вошедшее в обычаи; второй, хотя издан «по всенародному слезному челобитью», но заключает в себе реформу торгового права и управления торговым классом в духе меркантилизма. Ср. М. Ф. Владимирский-Буданов, «Обзор истории русского права». Устрицы Устрицы (Ostrea) – род моллюсков из класса пластинчатожаберных (Lamellibranchiata), относящийся к семейству устрицевых (Ostreidae). У рода У. раковина более или менее толстостенная и состоит из более крупной выпуклой (большей частью левой) створки, которая является приросшей к различным подводным предметам, и меньшей более плоской и тонкой свободной створки, образующей род крышки. Верхушка створок прямая, на правой обыкновенно более, чем на левой; замочный край без зубцов, связка, соединяющая обе створки, находится у замочного края с внутренней стороны. К обеим створкам раковины прилегает мантия (выделившая раковину). На внутренней поверхности створок раковины заметны отпечатки, т. е. места прикрепления одного замыкательного мускула (соответствующего заднему замыкательному мускулу других пластинчатожаберных); при помощи этого мускула обе створки сближаются между собой. Нога, составляющая характерный орган движения пластинчатожаберных, у У. совершенно отсутствует, так как животное ведет неподвижно прикрепленный образ жизни. Жабры У. состоят с каждой стороны тела из 2 тонких пластинок, усаженных (так же как и мантия) мерцательными волосками, поддерживающими непрерывный ток воды вокруг тела животного. Благодаря действию всех этих мерцательных волосков, животное постоянно получает свежую воду, богатую кислородом, а также и различные пищевые частицы, взвешенные в морской воде как мертвые, так и живые, состоящие из одноклеточных животных и растений (инфузории, водоросли), коловраток, мелких личинок различных морских животных (кишечнополостных, червей, моллюсков и т. д.). Довольно часто попадаются отдельные экземпляры У. с зеленой окраской жабр, губных щупалец и некоторых других частей тела; происхождение этой окраски не выяснено окончательно. Одни исследователи считают ее происходящей от присутствия в У. мелких водорослей (симбиоз), а другие принимают ее за пигмент, происходящий, по всей вероятности, от зеленой пищи У. (т. е. водорослей). Все виды У. являются гермафродитами, т. е. в их половой железе образуются как яйца., так и сперматозоиды, но развитие этих продуктов совершается разновременно, а именно большей частью сначала развиваются сперматозоиды (протеандрия), а затем уже яйца; но в некоторых случаях было констатировано обратное отношение (протогиния). Количество развивающихся яиц бывает чрезвычайно велико и может доходить у старых (5-7 летних) У. до 1 миллиона. Но в нормальных условиях из всего количества яиц обыкновенно оплодотворяется и развивается от 10 до 30%. У одних видов У. яйца откладываются в воду и здесь происходит оплодотворение (напр. у американской У. Ostrea virginiana); у других видов (напр. у европейской О. edulis) яйца оплодотворяются и развиваются в личинку внутри раковины, между мантией и жабрами. Яйца подвергаются полному неравномерному дроблению, происходит образование стадии гаструлы (двуслойного мешка) при помощи эпиболии, т. е. обрастания крупных клеток (макромеров) более мелкими (микромерами), но вместе с тем образуется и впячивание стенки со стороны макромеров (инвагинация, образование бластопора или первичного рта). При дальнейшем развитии на месте, соответствующим бластопору гаструлы, образуется передняя кишка с ротовым отверстием, впереди которого развивается поперечный шнур мерцательных волосков; этот шнур выдается в виде выдвижного складчатого кружка (velum или парус), служащего органом плавания личинок, при помощи которого личинки, носящие название спата (spatt), могут уплывать на сравнительно далекие расстояния. В это время в личинках происходит закладка будущих органов взрослого животного: мантии, раковины, жабр и друг.; нога начинает образовываться, но затем исчезает совершенно. Через непродолжительное время личинки теряют свой парус, опускаются на дно и прирастают левой створкой к различным подводным предметам. Рост У. идет медленно и в конце первого года они достигают длины всего 3 стм. Всего известно около 60 видов У., распространенных приблизительно до 60° сев. широты. У атлантических берегов Европы находятся: Ostrea edulis, О. hippopus, О. spondyloides, в Средиземном море О. cristata, О. edulis, от которой несколько отличается О. adriatica, живущая и в Черном море; в Северн. Америке известны О. virginiana и О. canadensis. Все У. – прибрежные моллюски, так как вглубь они распространены не более как до 60 м., а потому площадь, занимаемая их банками, сравнительно ограничена. Литература. Mobius, «Die Auster u. Austernwirtschaft» (Берл., 1877); Brooks, «The developpment of the american Ostrea virginiana» в «Stud. biolog. laborat. John Hopkinks Universit.» (т. I, 1880); Horst, «Embryogenie de l'huitre», в "Tijidskr. Nederl. Dierck. " (1884, supplem. Deel. I); Ryder, «The metamorphosis and stages of developpment of the Oyster», в «Ann. Report of the Commission of Fish and Fisheries for 1882» (Вашингтон, 1884); Jackson, «The developpment of the Oyster with remarks on allied genera», в «Proc. Boston. Soc. Natur. History» (т. 23, 1888); Chatin, «Le siege de la coloration chez les hultres vertes» (в «Comptes rendus Acad. Sciences Paris», т. 116, 1893); Jourdain, «Sur les causes de la viridite des hultres» (там же). M. Римский-Корсаков.  Ссылка на страницу: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона Теги: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона | |
|
| |
ТОП материалов, отсортированных по комментариям
ТОП материалов, отсортированных по дате добавления
ТОП материалов, отсортированных по рейтингу
ТОП материалов, отсортированных по просмотрам
| Всего комментариев: 0 | |