17:29 Социокультурный словарь | |
| СОБСТВЕННОСТЬ — санкционированный обществом, государством, обычаем тип, сторона человеческих отношений, обеспечивающих закрепление тех или иных явлений: природных, созданных людьми, возможно и самих людей за индивидуальным, коллективным «Я» — целостным обществом, государством, сообществом — в качестве условий, средств, а также целей воспроизводственной деятельности соответствующего субъекта. Существование С. вытекает из специфически человеческой воспроизводственной способности осваивать окружающий мир, свою воспроизводственную деятельность, включающую освоенную С. О С. можно говорить лишь тогда, когда существует реальная или потенциальная возможность смены субъекта С. Для экономики смена субъекта С. - условие и предпосылка повышения эффективности экономической деятельности. Отсутствие таких возможностей — симптом господства отношений, где стабильность важнее роста эффективности. С. - производственно-предметная форма культуры, несущая в себе определенную программу управления людьми, их воспроизводственной деятельностью. Так называемая государственная С. не может менять собственника, не позволяет людям изменять условия, средства и цели деятельности. Государство через С. несет программу воспроизводства неизменности в обществе. Так называемая коллективная С., куда влились элементы племенной, родовой, общиной и т. д., представляет собой некоторую амбивалентную форму государственной С., аналогично тому как соборный идеал амбивалентен авторитарному. Этим объясняется легкость с какой коллективная С. фактически становится государственной. В период активизации локализма государственная С. имеет тенденцию превратиться в С. сообществ разных уровней. Формы С., связанные с локальными мирами, лишали возможности человека действовать, не включаясь в сложившуюся систему С. Борьба за различные формы С. скрывала не утилитарную борьбу рвачей, грабителей, эксплуататоров, эксплуатируемых, но прежде всего борьбу исторически различных программ управления людьми, различных форм воспроизводства. Эта борьба различных форм С. на оси «общинная С. — С. государственная» является столкновением разных вариантов воспроизводства общества традиционной цивилизации. Во всех случаях здесь власть, хотя и на разных уровнях, неотделима от С. Борьба между государственной и общинной С. осложнилась развитием промежуточных форм С., прежде всего феодальной, что было связано с попыткой переместить центр тяжести воспроизводства общества в локальные миры среднего уровня: регионы, вотчины, ведомства и т. д. Одновременно существовала и иная ось борьбы форм С., переплетающаяся и вступающая в конфликт с первой. Постепенно выявилось стремление людей стать собственниками независимыми от большого общества в лице первого лица, от вотчинника, главы ведомства, сельского мира, т. е. стремление стать индивидуальным собственником, обладающим правом приобретать, реализовывать С. и использовать ее по собственному усмотрению, т. е. менять ее форму, превращать С. в деньги, товары, машины, информацию и т. д., использовать С. для включения в свою деятельность других людей, обладающих другими знаниями, умениями и т. д. Возникла борьба между принципом независимой индивидуальной (личной, частной) С., что связано со способностью человека (по крайней мере в тенденции) стать центром, фокусом общественного воспроизводства в его особой форме. Борьба вокруг первой оси может начать постепенно отходить на второй план, что означает рост сил либеральной цивилизации, где личность в идеале является свободной. Она не приспосабливает свою деятельность к формам С., но сама есть собственник. Зависимость, хотя и постепенно слабеющая, человека от монополии на С. сохраняется на первом этапе либеральной цивилизации, т. е. в условиях капитализма, но с развитием информационного общества личность в возрастающих масштабах сама определяет формы и движение С., опираясь на свои творческие возможности. Только человек, владеющий частной С., может быть свободным. При этом связь С. и власти существенно усложняется. Сама по себе С. как собрание вещей, денег и т. д. теряет свое единство с властью. Они отделяются друг от друга. Вместе с тем значение С. как основы для творческого развития личности, как предпосылки ее постоянного развития, перевода из одной формы в другую тем самым приобретает всеобщую форму капитала, что придает ей динамический творческий характер, превращает из вечной формы в творческий процесс. В условиях раскола, когда общество находится в предкатастрофическом состоянии, существует мощное стремление максимально централизовать С., включая и С. на людей, что должно уменьшить степени свободы их деятельности, направить ее на обеспечение интеграции. Новое общество, возникшее как попытка преодолеть раздирающий общество раскол, нуждалось в эффективном инструменте управления личностью для обеспечения интеграции, для преодоления социокультурного противоречия. Среди таких средств, которые вытекали как из объективной расстановки сил, так и из опыта, фиксированного в унаследованной культуре, важнейшее место занимает концентрация всей С. на условия и средства деятельности в руках государства. Этот архаичный принцип, одетый в идеологические формы государственного социализма, установил социально-политическую систему так называемого дофеодального «азиатского способа производства», где человек оказался неспособным сделать свободный шаг, так как все до последнего колоска и гвоздя оказалось С. государства. Рядовой человек согласился с этим порядком в результате инверсионной ловушки, убеждения, что всемогущее государство и вождь только и способны сохранить его от мирового зла, в результате убеждения, что возникшее общество является обществом-общиной, основанным на уравнительной справедливости. Власть и С. достигли максимального слияния, а личность превратилась в технологический придаток условий и средств своего существования. Эта форма С. не является непосредственно общественной. Общественная собственность — утопия, так как она требует гражданского общества, т. е. людей, способных осознать себя ответственными, квалифицированными собственниками орудий и средств производства в масштабе общества. Но в гражданском обществе она как господствующая форма невозможна, так как свободные и ответственные люди в ней не нуждаются и никогда не согласятся на ее господство. Природа государственной С. коренится в неспособности людей с ограниченным уровнем личной инициативы брать на себя ответственность за производство, функционирование сообществ, производства, предприятий. Архаичная С. привязала все социальные процессы к прошлому труду, к статичному идеалу. Отсюда, «где строительная организация, там строительство» (Горбачев М. 2. Х1. 88), превращение городов в придаток предприятия, природы — в сырье, человека — в «винтик» или «кнопку», систему судопроизводства — в поставщика рабской силы и т. д. Реально, однако, за фасадом этой системы абсолютной государственной С., достигшей своей вершины на четвертом этапе, существуют различные формы С. от натуральной до капиталистической с подпольным капиталом. Сама господствующая форма С. представляет собой некоторый сложный компромисс, где можно выделить элементы феодализма, где высшая власть делегирует на места возможности владения С. В этой связи директор завода, председатель колхоза и т. д. — звенья системы государственной С. и власти, что характерно для докапиталистического общества. Однако неспособность найти адекватную форму С. толкает общество к односторонним решениям, которые сменяются противоположными. Налицо постоянная пульсация, которая включает попытку осуществить различные сдвиги в формах С. - искать новые возможности пользоваться средствами и условиями деятельности между полюсами оппозиции: высшая власть — большак крестьянского дома. Постоянное банкротство различного рода таких попыток толкает общество к движению от первой из осей ко второй, к легализации форм С., связанных с кооперацией, личной инициативой. Силы, которые выступают против них, воплощают не столько зависть к более высоким доходам, хотя и это имеет место, сколько страх перед изменением самого характера распределения власти. Например, обычные идеологические клише, что при капитализме реальная власть принадлежит денежному мешку, отражает страх перед обществом, где власть и реальное богатство не тождественны. Такое общество выглядит как нестабильное, т. е. находящееся во власти бесовского хаоса. При переходе от этапа к другому могут иметь место сдвиги в формах С., например превращение общинной, соборной в С. синкретического государства или обратное движение. В современной реформе налицо мощное стремление превратить С. синкретического государства в феодальную, позволяющую собственнику получать ренту. На этапе перестройки усилилась борьба локализма за С. против С. государства, что в сущности при любой идеологической окраске не выводит общество за рамки традиционализма. Во-вторых, идет борьба против всех форм собственности традиционализма за собственность либерального типа, за частную С. Однако исторически сложившиеся массовые традиции противостоят частной С., особенно на землю. СОВЕТСКАЯ СИСТЕМА — само название общественной системы, возникшей в стране катастрофического краха государственности первого глобального периода, окончания первого глобального модифицированного цикла, как реакция инверсионного типа на прошлое и одновременно его продолжение. Суть С. с. не сводится к господствующему на том или ином ее отдельном этапе нравственному идеалу, например к нэпу, крайнему авторитаризму и т. д. Ее можно понять как сложный процесс, повторяющий этапы первого глобального периода, каждый из которых является элементом цикла истории, как смену одной односторонней попытки преодолеть раскол другой — противоположной, что в целом и составляет чреватую опасностью необратимой дезорганизации жизнь в условиях раскола. С. с. — крайне болезненная форма промежуточной цивилизации, восстановившая синкретическое государство, тяготеет к модернизации, но не способна преодолеть господство форм культуры, ей противостоящих. Сущность С. с. раскрывается в процессе противоборства двух противоположных путей социальных изменений, т. е. статичного воспроизводства, нацеленного на адаптацию к сложившимся нормам и ценностям, к сложившимся условиям, и интенсивного воспроизводства, нацеленного на постоянное повышение эффективности, на развитие и прогресс. Второе требовало в конечном итоге выхода за рамки синкретического государства, формирования гражданского общества. Каждый из этапов — односторонняя, опровергающая предшествующую и опровергаемая последующей попытка преодолеть противоречие между этими типами воспроизводства. С. с. господствует на протяжении второго глобального периода, состоящего из семи этапов, каждому из которых присущ господствующий специфический нравственный идеал, который интерпретируется правящей элитой как версия псевдосинкретизма: соборный, ранний умеренный авторитаризм (военный коммунизм), идеал всеобщего согласия (нэп), крайний авторитаризм (сталинизм), поздний идеал всеобщего согласия, поздний умеренный авторитаризм (так называемый период застоя), соборно-либеральный идеал (перестройка). С. с. возникла на основе: а) мощной волны уравнительности, антимедиации, стеревшей в порошок развитый утилитаризм, частную инициативу, высшую культуру, что создало «исключительно благоприятные условия» для «социального иждивенчества» (В.А.Тихонов); б) активизации умеренного утилитаризма, модернизации в извращенных формах, машинного фетишизма. Взаимопроникновение этих исключающих друг друга тенденций создало уникальное общество, несущее в себе конфликт между разными формами традиционализма и их вместе с усеченными формами прогресса на основе утилитаризма и либерализма. Эта система со слабым потенциалом к органическому развитию движется через пульсацию, через крайности, хромающие решения, колеблясь от попыток народа сменить переставшее «всех равнять» «начальство» до авторитаризма в его крайний тоталитарных формах. В этом обществе господствующей силой является «блок неквалифицированного труда» в производстве, управлении, в идеологии и науке (Лисичкин Г. С. Лит. газ. 1987. 24. июнь), что подрывает возможности решающего влияния конструктивной напряженности, ориентированной на реальный прогресс. В глубине этой системы происходит скрытый медленный, постоянно прерываемый процесс развития, формирования всеобщности, который протекает в реальных, подчас несовместимых формах, а частности как переход натурального хозяйства в товарное в феодальных структурах, как попытка развивать более сложные формы частной инициативы, частично или полностью принимающие нелегальный характер из-за враждебности общества. Для С. с. характерны особые сообщества советского типа, способные изменяться при переходе к последующему этапу. Окончание второго глобального периода, ограниченность некоторого круга этапов изменений ставит общество перед опасностью катастрофы, дезинтеграции, преодоление которой требует величайшего напряжения всех живых сил общества. СООБЩЕСТВА СОВЕТСКОГО ТИПА — возникающие в условиях господства советской системы бесчисленные сообщества разных уровней от локальных, где все знают друг друга и находятся в связи на эмоциональной основе, до сообществ среднего уровня, например ведомств, регионов и т. д., до общества в целом. Они существуют в условиях раскола. Важнейшее его выражение, существующее в каждом сообществе, два исключающих друг друга вектора конструктивной напряженности, что постоянно дезорганизует социальные отношения, культуру, воспроизводство. С. с. т. присущи следующие основные черты, определяемые самобытностью истории страны: 1) раскол, борьба между вечевым стремлением сжечь большое общество и авторитарным стремлением его заморозить; 2) способность к пульсации, т. е. постоянной смене господствующего нравственного идеала, к соответствующим поворотам вектора конструктивной напряженности, что создает ситуацию стресса, нервозности; 3) двойственность, т. е. сочетание характера псевдо… и органического развития; 4) двоевластие, т. е. власть локальных миров и большого общества; 5) гибридный характер нравственного идеала, т. е. его склеенность из идеала традиционализма и либерализма на основе утилитаризма; господство монополии на дефицит — скрытого, т. е. обществом не осознанного организующего фактора, основы псевдовсеобщей связи; 6) стремление к автаркии, унификации и уравнительности и одновременно определенное стремление к модернизации; 7) определенная умеренная враждебность к окружающему миру, связанная с традиционной конструктивной напряженностью, стремление формировать умеренные затруднения в работе других сообществ для увеличения их зависимости от себя в рамках стремления превратить всякое дело в личное одолжение, в реализации своей монополии на дефицит; 8) юридическая беззащитность сообществ друг от друга, что определяется прежде всего господством монополии на дефицит, крайней слабостью всеобщей основы организаций; 9) инверсионный характер изменений, что выражается в штурмовщине, компанейщине, реорганизациях; 10) политика уверенного жирного куска, т. е. стремление получать умеренные результаты при умеренной работе; 11) гипертрофированный контроль, пытающийся компенсировать недостаточный с точки зрения большого общества самоконтроль; 12) система номенклатуры, т. е. стремление привязать каждое сообщество к большому обществу назначением первого лица сообщества сверху, на основе его принадлежности к профессионалам интеграции; 13) склонность к дистрофии, в частности к отказу от дублирования сложных подсистем; 14) связанность личными отношениями разных типов — от локальных групп, преследующих свои особые интересы до различного рода мафий, клик и т. д., стремящихся сохранить эти отношения вопреки эффективности воспроизводственной деятельности сообщества. Все эти принципы сами поддаются постоянным изменениям инверсионного характера, от максимального их нарастания до минимизации, в результате чего С. с. т. постоянно стремится найти некоторое устойчивое состояние через прощупывание всего множества состояний — от одного порога к противоположному. Само это движение, являющееся результатом стремления уменьшить опасную дезорганизацию, одновременно несет в себе угрозу ее катастрофического роста. СОСЛОВНОЕ ОБЩЕСТВО — тип большого общества, возникающего в результате усложнения задачи его интеграции, совершенствования государства, дифференциации его функций. Развитие сословий — процесс дифференциации, взаимопроникновения общества и государства через определенное разделение воспроизводственной деятельности, как в особых функциях, так и в функции интеграции общества. Через сословие люди приобщаются к интеграции целого, однако жестко прикрепляясь к особой функции, составляющей жизненно важный элемент целого. Государственные функции сословия синкретически не отделены от хозяйственных функций, от способов получения доходов, от места в производстве, распределении, потреблении социальной энергии. Возникновение С. о. — одна из форм фокусного характера всякого развития, прогресса. Оно создает условия для определенного ограниченного просвещения, культурного развития, механизма концентрации высших ценностей, их распределения на все общество. С. о. постоянно обороняется на двух фронтах. С одной стороны, оно подвергается критике развивающейся личностью, идущей к гражданскому обществу, но, с другой стороны, оно постоянно подрывается общинной уравнительностью, видящей в сословности воплощение несправедливости. Потому сословность может быть сметена вечевым бунтом. Однако она постепенно восстанавливается независимо от того, кто победил, так как сословность — непременное условие поддержания определенного уровня жизнеспособности общества, его повышения в определенных рамках. При этом С. о. обеспечивает свое существование, вписываясь в архаическую модель, где большое общество рассматривается как семья, как общество-община (Идеология). В условиях раскола, однако, это идеологическое основание оказывается недостаточным и находится под угрозой разоблачения идеологической тайны, что грозит превращением С. о. в фактор нарастающего дискомфортного состояния. В связи с этим сословность постоянно балансирует между стремлением к замкнутости сословий, что обеспечивает культивирование профессионализма, квалифицированного выполнения своих функций, но одновременно создает опасность отчуждения, отрыва от массовых ценностей, и попытками постоянно обновлять сословия, допускать проникновение в них почвенных сил. Это ослабляет напряжение раскола, но снижает уровень деятельности сословий, правящей элиты, бюрократии, уменьшает жизнеспособность общества, порождает инфантильность в принятии решений. В условиях раскола сословность постоянно подвергалась разрушительным ударам уравнительности. Она может быть сметена вечевым бунтом и одновременно ударом со стороны крайнего авторитаризма, стремящегося восстановить синкретическую государственность в ее крайнем тоталитарном выражении. Развитие элементов гражданского общества, ответственной личности приводит к разделению государственных и экономических функций сословий, что в перспективе ведет к их размыванию. С.о. подвергается атакам как со стороны досословного общественного Т. к промышленному доиндустриальному, а также индустриальному Т. на основе использования, копирования западной техники. По аналогии с приспособлением к природным ритмам человек приспосабливался к промышленным ритмам. Это открывает определенные возможности для промышленного Т. Однако совершенствование Т. требует ориентации на прогресс, способности включать в Т. совершенствование социальных отношений, выход на новый уровень творчества, рефлексии, способность совершенствования форм собственности. Подавление экономики и рынка во втором глобальном периоде означало исключение определенных форм Т., прежде связанных с экономической деятельностью, разрушение всеобщности связи, что само по себе неизбежно примитивизировало Т., деформировало хозяйственное развитие, формировало патологическую систему псевдоэкономики, неизбежно приводило к невозможности отличить труд от псевдотруда. Дальнейшее развитие Т. требует массовых сдвигов в менталитете. Между тем выявляется опасность массовой капитуляции перед усложнением Т., опасность отказа от новых его форм, требующих организационной революции, налицо стремление при всех попытках изменить формы собственности тем не менее сохранить, укрепить их феодальный характер. В этом направлении работают определенные идеологические течения, апеллирующие к экологическим проблемам, к историческим ценностям почвы. Возрастающая зависимость прогресса Т. от науки, от роста интеллектуального потенциала делает угрозу антимедиации особенно опасной. Существование армии безработных среди людей, не обладающих высокой квалификацией, является фактором, который также тянет общество к понижению возможного уровня серого творчества в Т. Сегодня налицо опасность при переходе к третьему глобальному периоду мощного массового давления в пользу сохранения сложившихся форм и эффективности Т., что будет означать одновременно давление в сторону схлопывания на традиционной основе. Разумеется, существуют и иные тенденции. Однако им не хватает массовости. Многое зависит от характера перехода к третьему глобальному периоду. Мощные социальные потрясения, дезинтеграция предоставит больше шансов силам традиционализма, тогда как минимум социальных потрясений позволит сохранить анклавы высшей культуры, наиболее совершенных форм Т. УНИФИКАЦИЯ — один из методов борьбы с разнообразием; в социокультурной жизни — тесно связана с упрощением, возникает в результате превышения его допустимого в соответствующей культуре уровня. В этом случае культура оказывается не в состоянии объяснить на своей собственной основе разнообразие новшеств, включать их в систему своих представлений. Возникающий хаос порождает дискомфортное состояние. Это толкает массовое сознание, общественное мнение против мини-юбок, против «индивидуальной трудовой деятельности», против спецшкол и т. д., всего, что порождает раздражающее разнообразие. У. упрощает социальные отношения, например, уничтожением частного предпринимательства, упрощает культуру, что в 20-х и начале 30-х считалось заслугой революции. У. может стать целью политики правящей элиты, если она увидит в ней необходимое условие решения медиационной задачи, средство предстать перед основной массой населения как «своя», вписаться в мифы массового сознания. Для этого может использоваться цензура, административные запреты, например, частного предпринимательства, прямое подавление различных новшеств и т. д. Борьба за У. - важный элемент обеспечения серого творчества. У. - преграда развитию общества, предпосылка снижения его творческого потенциала, социальной энергии, уменьшения возможностей отвечать на вызов истории, ресурсов, необходимых для борьбы с дезорганизацией, точек роста общества. Борьба за У. идет постоянно, и, очевидно, интенсивность ее в принципе растет с ростом разнообразия. Сегодня появились новые враги — кооператор, арендатор. В борьбе против них объединились самые разнообразные силы, включая и местные власти. «Колхозник строит козни соседу арендатору: портит технику, посевы; подливает в молоко химикаты или керосин. Специалист путает отчетность, дает неправильные расценки… злоба, стремление нагадить… Столько энергичных, честных предприимчивых руководителей попали за решетку» (Вагин М.Г. - председатель колхоза Правда. 1988, 4 июля). УПРАВЛЕНИЕ — рефлективная форма воспроизводственной деятельности, имеющей предметом саму деятельность, соответствующие социальные отношения. У. нацелено на совершенствование способности преодолевать противоречия воспроизводственной деятельности в процессе соизмерения субъекта У., выступает как рефлективный уровень дуальной оппозиции, как деятельность формирования меры развития воспроизводственного процесса, соответствующих социальных отношений. У. существует как ряд дуальных оппозиций, прежде всего: личность как субъект У. - целостное сообщество (общество в целом, община, патриархальная семья, предприятие, ведомство и т. д.) как субъект У. У. всегда существует как диалог между разными уровнями общества. Для традиционной цивилизации характерна низшая форма У., т. е. регулирование. Оно функционирует в рамках сложившихся, неизменных социальных отношений. Собственно У. выходит на первый план в результате победы организационной революции. Развитие У. - важнейший аспект человеческой истории. Оно включает способность осваивать все новые специфические формы социальных отношений; отношений, связанных с личностным развитием, воспитанием, технологических отношений, организационных отношений, отношений, связанных с собственностью и т. д., превращать их в предмет управления развитием. Каждый нравственный идеал дает свою интерпретацию У., например дуальная оппозиция: авторитарныйсоборный нравственный идеал совпадает с оппозицией: централизованное — децентрализованное У. Нравственная оппозиция: традиционный — либеральный идеал связана с оппозицией: регулирование — управление и т. д. У. всегда выступает как преодоление противоречия между исторически сложившимися потребностями субъекта и предметными возможностями. Это противоречие разрешается рефлективной деятельностью, по крайней мере в тенденции способной разрешать противоречие между ними, изменяя потребности и социальные отношения, находя между ними меру, следуя социокультурному закону. У. не следует путать с манипулированием, стремлением подчинить принимаемые управленческие решения случайному сочетанию случайных потребностей и элементов ситуации. УРАВНИТЕЛЬНОСТЬ — важнейшая ценность, возникающая вместе с человеческим обществом, связанная со слабостью механизма точек роста и развития. Борьба за У. является фактически борьбой с самой возможностью существенных изменений. Нарушение У. в результате роста разнообразия выше допустимого в данной культуре порога порождает дискомфортное состояние, которое вызывает агрессивность, ненависть к реальным или мнимым виновникам этого процесса. Борьба за У. неизбежно является одновременно борьбой за укрепление вечевого идеала, который перерастает в господство авторитарного идеала в масштабах всего общества. Они должны гарантировать сохранение уравнительности, ликвидацию источников ее нарушения, прежде всего частной инициативы, товарно-денежных отношений. Это в свою очередь может вызвать массовый взрыв, косу инверсии. Под нее попадает все, что превышает исторически сложившийся уровень творчества, рефлексии. У. противостоит возникновению центров развития, прогресса, возможности более высокой производительности, эффективности и т. д. Всякий прогресс возможен лишь через нарушение У., точнее — ее оттеснение из сферы реальности в сферу возможности, роста возможности для любой личности высокого для данной культуры уровня развития. Этот принцип достигает зрелости в либеральной цивилизации. В обществе промежуточной цивилизации, отягощенном расколом, самого его существование порождает разнообразие, что постоянно разрушает традиционную У. Одновременно стремление к росту и развитию разрушает, дезорганизует У. Однако слабость либеральной культуры, ответственности личности за большое общество не создает достаточной основы для либерального равенства возможностей. Переход к либеральной культуре может оказаться крайне болезненным, взрывоопасным, так как он возможен через возникновение сословного общества, т. е. общества, где существенно нарушена У., но еще не сформировалось либеральное равенство возможностей. В деревне после реформы 1861 года преобладали средние люди, в числе их наибольший контингент составляют люди, механически выучившиеся: не способные единолично вести самостоятельное хозяйство, а способные «работать только под чужим загадом, под чужим руководством» (Энгельгардт А.Н. Из деревни. 1872–1887). Через сто лет: «Справедливость» на практике оборачивается желанием, «чтобы никому не было лучше, чем мне». Эта идея оборачивается ненавистью ко всему из ряда вон выходящему, чему стараются не подражать, а наоборот заставить быть себе подобными, ко всякой инициативе, ко всякому более высокому и динамичному образу жизни, чем живем мы» (Амальрик А. 1969). Модернизация, урбанизация, индустриализация и т. д. как формы органического развития разрушают У. Но сильное влияние последней может превратить все эти процессы в орудия, средства укрепления У., что превращает сами эти процессы в явления типа псевдо… У., несмотря на ее несовместимость с прогрессом, модернизацией, пронизывает всю социально-экономическую, идеологическую жизнь общества. Она проявляется в массовой озабоченности, как распределяется пирог, а не в том, чтобы рост пирога в результате наших усилий поспевал за нашими аппетитами. У. лежала в основе военного коммунизма и раскулачивания, так как якобы уравнивали потребление всех членов общества. Она лежит в основе гигантских разорительных дотаций убыточным и малорентабельным предприятиям, в основе постоянного изъятия средств у хорошо работающих и т. д. У. - мощная преграда идеям перестройки, модернизации. Начавшаяся волна У. имеет тенденцию менять свое основание, переходя ко все более и более последовательному проведению У., продолжая этот процесс до полного банкротства. Например, в эволюции форм общинных земельных разверсток налицо стремление общин внедрить право владения по едокам почти совсем неизвестная в прошлом, разверстка по работникам перестала применяться (Пешехонов А. В. Социальные последствия «землеустройства» // Русское богатство. 1909., II). В условиях перестройки У., составляющая элемент набирающей силы волны локализма, несет в себе угрозу всем центрам роста и развития, всем социальным явлениям, превышающим некоторый уровень, несет угрозу государству, которое не хочет идти этим путем. УСКОРЕНИЕ — важное представление псевдосинкретизма, приобретает специфическую форму в результате противоречивого сочетания его ипостасей: либеральной, которая тяготеет к признанию возможности и необходимости жизни общества на основе ценности роста и развития во всех формах; утилитаристской, требующей удовлетворения постоянно растущих утилитарных потребностей, что стимулирует У. Традиционализм не знает У. как ценности, но может согласиться на него в результате обычного стремления адаптироваться к внешнему ритму, либо в результате поиска средств утверждения традиционных ценностей. Однако в обоих случаях речь идет о весьма ограниченных возможностях. Традиционализм тормозит прежде всего качественный эффект У., может превращать его требования в некоторый ритуал, который удовлетворяется приписками и т. д. Вера в У. опирается на веру во всемогущество первого лица, начальства, т. е. на основное заблуждение массового сознания, и одновременно на веру в безграничные возможности освобожденного народа, т. е. в результате основного заблуждения интеллигенции. Идея У. в официальной идеологии приобретает форму средства выхода вековой отсталости, из царства кривды. У. рассматривается как фактор несомненного преимущества нового общества над Западом вообще. В разных формах эта идея существовала на всех этапах второго глобального периода. Идея У. является искаженной формой идеи модернизации. В принципе оно возможно как реальное движение в результате возрастания ценностей утилитаризма и либерализма, но является в конечном итоге утопией, если основывать ее на ценностной базе традиционализма. УСЛОВИЯ, СРЕДСТВО, ЦЕЛЬ — логические ступени процесса осмысления, движения мысли и одновременно характеристики, модальности культуры, составляющие как элементы ее структуры, так и стороны, необходимые атрибуты любого культурного процесса. УСЛОЖНЕНИЕ в обществе — рост множества и разнообразия элементов системы, их связей между собой, возрастание динамичности, потока новшеств, возрастание дезорганизации, роста вызовов истории. внешних и внутренних факторов, возрастание масштабов и сложности подлежащих разрешению проблем, трудности их разрешения. Рост У. может привести и к росту дискомфортного состояния, что в свою очередь может стать либо стимулом для повышения способности решать более сложные задачи, т. е. для медиации, либо наоборот — для антимедиации, стремления упростить систему, разрушить сложности ударом косы инверсии. У. в условиях традиционной цивилизации обычно происходит крайне. медленно, незаметно, что сдерживает рост дискомфортного состояния. В условиях промежуточной цивилизации, отягощенной расколом, существует тенденция к У., связанная с научно-техническим прогрессом, а также с изменением господствующих идеалов, с ростом плюрализма и т. д. Столкновение этой тенденции со стремлением к упрощению, унификации, связанными с активизацией традиционализма, уравнительностью, — важный фактор роста дезорганизации. Саму человеческую историю можно рассматривать как процесс У. социокультурной жизни, уровня сложности проблем, сложности решений. Отсюда следует, что история одновременно рассматривается как повышение способности принимать все более трудные, сложные решения. Эта сложность особенно существенно возрастает при переходе к либеральной цивилизации, когда социальные процессы значительно ускоряются и каждый человек неоднократно переживает существенные изменения на протяжении своей жизни. Это требует превращения изменения ситуации, потока новшеств, динамизма в необходимое условие комфортного состояния. У. на определенном этапе требует превращения прогресса, развития в повседневную задачу общества. Следование основному закону социальных систем большой сложности немыслимо без неуклонного совершенствования демократии, развития личности, ее менталитета. Отставание этого процесса от У. приводит к снижению социального эффекта решений, к инфантильности, что порождает нарастание дезорганизации. Важнейшее условие роста способности принятия решения — соответствующее развитие менталитета, личности. Сегодня сложность общества в СССР достигла беспрецедентного уровняв истории человечества. Одновременно разрыв между ней и отстающей способностью принимать эффективные решения приближается к критической точке. Отставание способности разрешать все более сложные задачи становится главной проблемой, от которой зависит существование общества. Центральной проблемой остается преодоление раскола, способность следования социокультурному закону. Среди проблем, которые общество оказалось неспособным родить, можно назвать и судебно-правовую деятельность, определение реальной виновности лиц, обеспечение процедуры вынесения «справедливого» приговора, а также управление сложными техническими системами, например транспортными, атомными электростанциями и т. д., обеспечения общей и локальных реформ и т. д. Судьба общества определяется гонкой между продолжающимся У. Общества и массовым ростом способности разрешать все более сложные задачи. УТИЛИТАРИЗМ — важнейший нравственный идеал, характеризуется возрастанием ценности повседневных благ, в первую очередь материальных, стремлением искать новые средства для существующих целей. У. вызревает из древних форм общения, из коммуникаций, имеющих прежде всего престижное значение. Он появляется как способность изменить условия для получения благ, как постепенное появление представления о благах, ради получения которых можно изменить определенные характеристики окружающего мира. У. Возможно возник из жертвы идолу, веры в его способность ответить на жертву из постоянной деятельности, обеспечивающей коммуникацию с внешней силой. Попытка таким образом поддерживать космический порядок могла в определенных стрессовых ситуациях превратиться в попытку посредством жертвы изменить этот порядок для достижения сложившейся цели. Крот У. роет хорошо, но медленно и низко. В конечном итоге У. приводит к разложению синкретизма. Если древнее синкретическое мышление оперирует нерасчлененными представлениями, то У. расчленяет это единство, неизбежно идет по пути развития рефлексии. что может быть связано с расширением сферы интересов, творческих возможностей личности. У. заполняет вакуум между оппозициями древнего сознания и срединной культурой, разлагает инверсионный тип социальных изменений. Возникновение У. было революцией в человеческой деятельности, которая происходила, однако, на каких-то глубоко скрытых этажах повседневного труда и общения. У. свидетельствовал, что человек начал бороться с тиранией прошлого опыта, что в самой культуре, в ее самых скрытых низах стала усиленно пробиваться критическая сила, стремящаяся вывести человека из слепого подчинения ритуалу, из-под диктата исторически сложившейся культуры. Ценности У. медленно пробивались вверх, чему способствовали различные стрессовые ситуации общества, необходимость избежать гибели. У. развивается от умеренного к развитому. Первый характеризуется стремлением увеличить получение благ путем их уравнительного перераспределения, путем кражи, захвата, нищенства, социального иждивенчества, нажима на правительство, общественность и т. д. Умеренный У. связан с собирательством и уравнительностью. В условиях производящего хозяйства, его элементов на основе умеренного У. может сложиться крайне болезненное несоответствие между потребностями в получении благ и потребностью людей их производить (Псевдоэкономика). Развитый У. характеризуется осознанием связи роста благ и личных усилий по их добыванию, производству. Развитый У. с его ориентацией на прогресс производства требует развития личности с высокой оценкой своего Я. Он в конечном итоге подготовляет почву для либерализма с его растущей оценкой духовных ценностей, идеалов свободы, саморазвития, законности, диалога и т. д. и является его предшественником, хотя и отдаленным. Развитый У. разрушает коллективистские формы У., характеризуемые идеей «общего блага», т. е. общего труда, основанного на коллективном, общинном, «соборном» принципе. Ему противостоит личностный У., ориентированный на получение благ на основе личной инициативы, личного творчества. У. может принимать различные формы, связанные с различием средств, которые им используются. Например, машинный У. связан со стремлением создавать и использовать машинные системы. У., следовательно, выступает как возрастающая по своей значимости пружина социальных изменений, сила, вынуждающая формировать новые средства, что в конечном итоге переходит в необходимость пересматривать цели человеческого существования. Это, однако, требует преодоления ограниченности У., развития либерализма. У. в своих постоянных поисках новых блат и новых средств пытается следовать сложившемуся опыту, т. е. инверсионной логике. Например, периодические попытки быстрой, моментальной модернизации, ускорения, догнать США по производству и т. д. являются попытками инверсионного перехода к взрывообразному удовлетворению утилитарных потребностей посредством столь же взрывообразного роста массовой ценности определенных видов труда. У. по самой своей сути постоянно выходит за рамки инверсии, переходя к медиации. Культура У. несет в себе нечто общее разным типам культуры, разным нравственным идеалам. Развитие У. расширяет этот диапазон. У. сходен с вечевым идеалом в некритическом отношении к целям, но отличен от него в своем росте критического отношения к средствам. Постоянный поиск все более совершенных средств сближает У. с либеральным идеалом. Однако между ними существенно различное отношение к целям. Либерализм, опираясь на науку, на достижения высшей культуры, распространил свое критическое отношение также и на цели. Тем самым развитый У. занял промежуточное положение, стал своеобразным мостом между вечевым идеалом и либерализмом. Нравственная оценка У. как в массовом сознании, так и в либеральном идеале, носила и носит в основном негативный характер. Духовная элита не нашла формы ее ассимиляции, что хорошо видно при изучении русской литературы XIX века (Н. Гоголь, М. Салтыков-Щедрин и т. д.). Нельзя, однако, забывать, что У. развивался в России не на своей собственной основе, но на основе синкретизма, т. е. его недостатки были связаны со всей социокультурной ситуацией. Общество, двигаясь по пути У. парадоксальным образом тяготилось им. Его рост не сопровождался нравственной санкцией в массовом сознании. Он выступал как дьявольская сила, разрушающая жизнь, как фактор, стимулирующий дискомфортное состояние. В этом отношении Россия противоположна Западу, где рост У. на определенном этапе находил обоснование в философских и этических системах, а также в протестантской этике. Тяга к У. и одновременно страх перед ним порождали раздвоенность сознания, усиливали нравственное напряжение, сознание греховности собственной жизни, страх отпадения. Этот конфликт в условиях раскола общества приобрел застойную форму. Негативное отношение к У. объясняется тем, что его сходство с другими идеалами носит скрытый характер, тогда как его отличия от них бросаются в глаза. Он порождает дискомфортное состояние у носителей вечевого идеала, так как он подрывает уравнительность, создает имущественное неравенство. Он неприятен либерализму, так как У. исторически тяготеет к материальным ценностям, чужд пониманию высших ценностей духа, с трудом соглашается на государственность, замыкаясь в своих локальных ограниченных мирах, в чем он следует вечевому локализму. Травля У. в печати и литературе, особенно в некоторые периоды, — обычное дело. Он в глазах миллионов выступает в роли воплощения мирового зла, которое несет к нам Запад, те или иные этнические группы; под его влиянием множество людей отпадает от идеала социализма, от языческого тотема, от деревней Правды и приобщается к кривде с ее корыстью, стремлением к наживе, вещизму и т. д. Реально негативная сторона этого перехода заключается в том, что У. не освящен санкцией высшей культуры, пониманием его нравственной правоты, что не только тормозит прогресс У., но и придает ему характер греховности (например, Торговля). Каждый его шаг как бы говорит, что все кругом жулики, и именно это истолкование, а не сам У., стимулирует коррупцию. В результате отсутствия этой проработки до уровня повседневности У. остался не облагороженным опытом человеческих отношений, а как бы противостоял этим отношениям, достигая подчас вершин бесчеловечности. Прямолинейное механическое применение абстрактных схем вполне может привести к идее необходимости истребления «бесполезных людей». Например, по мнению хрупкой блондинки, как, впрочем, и других, к детямнаркоманам следует подойти с критерием; «А проку от них чуть, если в пятнадцать лет наркоманы, зато вреда много». Поэтому их родителей» само собой стерилизовать их и стрелять», а детей «несколько лет подержать взаперти, а если не исправились, то стрелять» (Притула Д. Не опоздать! // Нова. 1988. № 3. С. 154). У. позволяет обменивать высшие духовные ценности на материальные блага, например, «Комсомольцы заключили договор со стариками. Старики разрешили снять колокол с церкви, комсомольцы обязались взамен дать старикам трактор» (Платонов А. Из записных книжек). Развитый У., несмотря на свой творческий характер, подвергается гораздо большему остракизму, чем умеренный, хотя последний тяготеет к иждивенчеству. У. существует как стремление приспособиться к реальной ситуации, будь это древняя община или общество, где господствует монополия на дефицит. Во всех случаях он может непосредственно служить средством укрепления соответствующего типа отношений и одновременно скрыто подкапывается под него. У. крайне противоречив. Сегодня он может стать орудием в принципе любых, самых архаичных сил. У. обладает серьезными слабостями. Ситуация для него сводится к ограниченному количеству характеристик, которые непосредственно дают эффект. У. не знает, что эмпирическая ситуация является ограниченным и преходящим звеном сложного изменчивого мира и то, что с точки зрения ограниченных представлений кажется пользой, может с точки зрения исторического процесса оказаться катастрофой. У., как и синкретизм, не знает современного мира и поэтому их ценности рискуют направить общество на собственное саморазрушение. Тем самым У. отличен от развитого рационализма, так как последний требует постоянной критической переоценки своих оснований. У. в сущности ориентируется на случайные обстоятельства и не контролирует возможность их изменений и, следовательно, стоит перед угрозой просчета. У. постепенно преодолевает свою ограниченность, но его выход к вершинам культуры означал бы, что он уже перерос в либерализм. Позитивное в У. - его догматическая непредвзятость. Следуя своей конъюнктурной логике, У. может соскользнуть с манихейства и стать на позиции либерализма, согласиться на диалог. Однако если ситуация изменится, он может быстро, инверсионным образом вернуться обратно. Это утилитарное скольжение между разными ценностями имеет исключительно важное значение для гибридных идеалов, для понимания природы псевдосинкретизма, для попыток других народов установить диалог с носителями У. Важнейшее значение У. в истории страны заключается в том, что в условиях раскола, т. е. застойной неспособности преодолеть социокультурное противоречие, У. постепенно начинает служить основой гибридного идеала, открывающего опреде ленные возможности для обеспечения интеграции общества на разных этапах. У. Открыл путь синтезу различных, возможно противоположных идеалов своим циничным отношением к любой логике, кроме логики последовательной, ежеминутной целесообразности, превращая все идеалы в средство для сложившихся целей, и тем самым, кажется, давал единственный шанс на жизнь этому безумному обществу. Он открывает возможность правящей элите при инверсионном переходе от одного этапа к последующему манипулировать, решая медиационную задачу, всем богатством накопленных нравственных идеалов, постоянно формируя идеологию. Стремление У. найти свое место в жизни служит поводом для смеха, принимающего подчас формы острейшей сатиры, смеха, перерастающего в самый серьезный призыв к уничтожению У. Между тем У. является серьезным процессом, так как он следует некоторому принципу, например благу, пользе, богатству и т. д. Но вместе с тем в этом процессе больше смеха, чем на любом карнавале. Народный карнавал обращается к древним ценностям, к тому, что уже было. Карнавал — всегда повторение. В противоположность карнавалу в У., в его сдержанной усмешке таится отрицание всего мироздания. У. смеется над миром, чтобы превратить его в средство для своих целей. Сегодня, на седьмом этапе второго глобального периода, когда встал вопрос о экономической реформе, только У. может занять место основы, хотя и в иллюзорных формах, экономического развития. В принципе У. сегодня слаб, и его стремление к рынку носит ограниченный характер. Реформаторы склоняются к опоре на коллективистский У. и в меньшей степени — к личностному У. и даже ведут борьбу с последним (например, Закон о борьбе с нетрудовыми доходами). Коллективистский У. возник как приспособление общинного духа русской культуры к росту У. Успех экономической реформы, если абстрагироваться от социальных и культурных проблем, зависит от уровня развитого У., от его способности постепенно вдохнуть жизнь, звено за эвеном, в хозяйственную систему, перестроить ей на основе рыночных отношений. Этот процесс без сомнения может быть использован государственными организациями, владеющими дефицитом, т. е. помещениями, сырьем, деньгами и т. д., для того, чтобы поставить себя по отношению к утилитарным кооператорам в положение феодальных властителей. Однако этот процесс может быть прерван ростом дискомфортного состояния, возмущением людей ростом У., который толкает массы вновь к манихейскому истолкованию мира как борьбы бедных и богатых. Удар косой инверсии, взрыв антимедиации может вновь отшвырнуть общество к примитивным формам господства натуральных отношений. Отсюда — задача реформаторов: достигнуть развития творческого У., совершенствуя методы предотвращения возможного в связи с этим массового дискомфортного состояния. Нарастающая дезорганизация стимулирует развитие У. Общество заинтересовано в том, чтобы он принимал цивилизованный формы.  Ссылка на страницу: Социокультурный словарь Теги: Социокультурный словарь | |
|
| |
ТОП материалов, отсортированных по комментариям
ТОП материалов, отсортированных по дате добавления
ТОП материалов, отсортированных по рейтингу
ТОП материалов, отсортированных по просмотрам
| Всего комментариев: 0 | |